Гнёт ее заботы

- Пойдем с нами, - сказал Кроуфорд

- Дважды пять десять, - сказал Байрон. Его голос был теперь мягче, словно он рассказывал колыбельную ребенку, - дважды шесть двенадцать…

Она собиралась ответить, но внезапно ее прервал громкий, мелодично звучащий голос, пришедший из темноты холма.

-  Нет, - пропел он. -  Ты принадлежишь мне, и ребенок твой от меня. Я его отец.

- О боже, - проскрежетал Байрон и скользнул в карман свободной рукой, - звучит похоже на Полидори.

Джозефина остановилась. Ее изорванное платье трепетало в зябком ночном бризе.

Она пристально посмотрела на Кроуфорда. Он улыбнулся ей - а затем резким движением высвободил висящую у пояса веревку и накинул петлю ей на плечи.

Она повернулась и рванулась к арке и царящей за ней темноте, и потерявший равновесие Кроуфорд болезненно рухнул на колени; но он с силой потянул назад, и она растянулась поверх него. Она яростно сопротивлялась, и даже несмотря на то, что Байрон прижал ее коленом - неуклюже, так как не выпустил факел и не вынул руку из кармана - Кроуфорд никак не мог набросить на ее извивающееся тело еще один виток веревки. Он слышал, как что-то с шумом продирается вниз по склону, и в отчаянье занес изувеченную руку и наотмашь ударил ее по лицу.

Ее голова качнулась назад, и она безвольно обмякла, и как только Байрон поднялся, Кроуфорд поспешно перевернул ее и туго связал вместе запястья.

Рука, которой он ее ударил, была запачкана глиной. Размазанная вокруг ее рта грязь была глиной. «Она что елаее»?

Когда он поднял взгляд, Байрон вытащил пистолет и нацелил его мимо Кроуфорда, в сторону деревьев. Свободная рука уверенно держала факел.

Кроуфорд оглянулся в направлении, в котором указывало дуло. Возле дома на мостовой стоял мужчина.

Он был одет в рубаху и брюки столь же изношенные, как и одежда Джозефины; но в отличие от Джозефины он выглядел откормленным, с явственно выделяющимся животом и намечающимся двойным подбородком.

Он презрительно улыбнулся Кроуфорду. - Я, - сказал он, - никогда не позволил бы себе ударить женщину. Я горд, что больше не принадлежу к расе, чьи представители способны на такое.

Джозефина пришла в себя после удара и слабо завозилась под Кроуфордом, и он потянул за веревку, идущую от ее запястий, и, набросив петлю на лодыжки, туго ее затянул. Трясущимися пальцами он начал завязывать узел.

- Полидори, - слегка дрожащим голосом позвал Байрон. - В этом пистолете пуля сделанная Карбонариями - серебро и дерево.

Кроуфорд туго затянул узел и поднял взгляд.

С яростным рвущимся хлопком, который заставил Кроуфорда подпрыгнуть, одежда Полидори клочьями разлетелась во всех направлениях - и, судя по тому, как заметался свет факела, Байрон дернулся тоже - и когда пляска света улеглась, Кроуфорд увидел, что на том месте, где стоял Полидори, в воздухе завис, жужжа крыльями, огромный змей.

Он тяжело извивался в воздухе, и его чешуя, словно звенья металлической кольчуги, блестела в неровном свете факела. Длинное рыло распахнулось, обнажая щетку белых зубов, а его неживые стеклянно блестящие глаза переместились с Байрона на Кроуфорда, а затем на лежащую на мостовой Джозефину.

- Не стреляй, - поспешно сказал Кроуфорд. - Я встречал их раньше в таком виде - пули просто отскакивают от них.

- Любимый! - прошептала Джозефина, широко раскрытыми глазами глядя на змея.

Громко жужжа, существо поднялось в воздух и поплыло навстречу укутанному темнотой склону холма.

Кроуфорду почти удалось поставить сопротивляющуюся Джозефину на ноги, когда мелодичный голос прозвучал снова откуда-то из-за деревьев.

- Ваши пули не смогут меня убить, - сообщил он, и хотя тон был вежливым, Кроуфорд явственно различил скрывающийся за внешним спокойствием гнев, - но они могут причинить мне боль. Выуже один раз ранили меня, Мистер Кроуфорд, в Альпах. Припоминаете?

Кроуфорд не мог больше удерживать брыкающуюся Джозефину. Он рухнул на колени, позволив ей повалиться на него, так что о мостовую ударились его уже кровоточащие колени, а не ее голова. - Какого дьявола ты не выстрелил, когда был такой шанс? - с измученным всхлипом спросил он Байрона.

Затем глубоко вдохнул и поднял взгляд. - Нет! - выкрикнул он, отвечая на голос.

Он был рад, что существо, очевидно, хотело поговорить, так как ему нужно было время, чтобы подумать. «Могут ли они с Байроном дотащить Джозефину до залива, и использовать защитные свойства морской воды, чтобы продержаться там до рассвета»? «Совсем как дети, - истерично подумал он, - которые плавают в пруду, ныряя под воду каждый раз, как над ними пролетает шершень».

Джозефина тяжело дышала, уставившись взглядом в темную чащу.

- С помощью зеркала, - сказал голос. - Когда ты отразил на меня солнечный свет.

Об этом Кроуфорд помнил. - Но это был не Полидори, - выдохнул он. - Полидори покончил с собой только в прошлом году.

- Мы не столь разобщенные существа как люди, - донесся голос. Он засмеялся, резко и звонко, словно зазвенели бронзовые колокольчики. - Что сотворите единому из сих братьев моих меньших, то мне сотворите.