Гнев

Я хочу этого так же сильно, как и она. Нет, мне это нужно. Потребность в том, чтобы это было диким и интенсивным, когда каждая часть наших тел прижималась друг к другу, пока мы оба не задохнулись и не устали.

— Да, — хрипло отвечаю я, уже представляя, какая страсть поглотит нас, когда мы доберемся до спальни.

Я веду ее вверх по лестнице, каждая ступенька скрипит под нашим весом. Я осторожно закрываю за нами дверь, и щелчок эхом разносится в тишине моей пустой комнаты.

— Разденься для меня, — приказываю я низким и хриплым голосом. Она одаривает меня игривой улыбкой и вертится, но я не могу больше ждать. Схватив ее за запястье на полпути, я прижимаю ее тело к своему, чувствуя, как ее тепло исходит сквозь нашу одежду. Наши глаза встречаются в жаркий момент между поцелуями и поддразниваниями.

Мои руки скользят по изгибам ее тела, находят подол ее платья и осторожно поднимают его через голову. Мой взгляд скользит по ее фигуре, охватывая каждый дюйм обнаженной кожи. Ее груди вздымаются при каждом вздохе, заключенные в нежное белое кружево, что только добавляет им очарования. Без колебаний я наклоняюсь и прячу лицо между ними, наслаждаясь их мягкостью и сжимая их руками.

Меня охватывает нервное возбуждение, когда я понимаю, что прошло более двадцати лет с тех пор, как я прикасался к женскому бюстгальтеру. Я не позволяю этому остановить меня, ловко расстегиваю застежку и освобождаю их из плена. Она слегка откидывается назад, предоставляя мне лучший доступ, и я, как профессионал, с легкостью расстегиваю бюстгальтер.

В момент чистого самоудовлетворения я издал возглас, который повис в воздухе, как лента. Ее смешок — это сладкое освобождение нервов, в совершенной гармонии сливающийся с моим. Когда я освобождаю ее груди от тканевых коконов, они вырастают, как два спелых персика, умоляя их попробовать. Мой рот охотно повинуется, смакуя каждый сосок, затвердевающий под моим языком. Ее руки сжимают мои плечи, чтобы удержать равновесие, а я с игривой решимостью стягиваю ее трусики с ее ног, освобождая каждую ступню. Одним последним быстрым движением последний предмет одежды соскальзывает, и передо мной предстает обнаженная самая захватывающая дух женщина в мире.

— Ты как ангел, — не могу не похвалить. — Это все для тебя, любовь моя, — успокаиваю я ее, ведя ее руку вниз к своей промежности, показывая ей, какие чувства она заставляет меня чувствовать.

Ее голос — застенчивый шепот, полный желания, когда она спрашивает: — Я хочу, чтобы твой вкус остался на моем языке.

— Все, что пожелаешь, моя дорогая, — хрипло отвечаю я. С нетерпением ожидая, она падает на колени между моими раздвинутыми ногами и начинает медленно расстегивать молнию. Ткань спадает, обнажая растущую выпуклость. Откинувшись на кровать, я приподнимаю бедра, чтобы помочь ей, пока она стягивает с меня брюки. Я так давно не ощущал такого уровня близости, и мне хочется, чтобы каждое ощущение было для нее идеальным.

Ее рот наконец касается моего набухшего члена, целуя его нежными губами по всей длине. Каждый момент контакта — это смесь тепла и нежности, любящей преданности, которой слишком долго не было в моей жизни. Ее руки исследуют мое тело, очерчивая мышцы и изгибы любопытными пальцами, а затем обхватывают мои яйца и перекатывают их между нежными ладонями.

Она глубже берет меня в рот, ее движения становятся более уверенными и целеустремленными. Сосет головку моего члена медленными, но осознанными движениями, в то время как одна из ее рук массирует мои яйца, а другая сжимает и дергает мой член по всей длине, пока ей не удалось попасть в ее горло. Даже несмотря на первоначальные колебания, она быстро находит ритм, который приближает меня к краю.

Я полон решимости выполнить ее желания и вместо того, чтобы позволить ей довести меня до конца, я дам ей то, чего она действительно желает — почувствовать меня глубоко внутри себя.

Глава двадцать шестая

Жасмин

Зейн уводит мою голову от своего пульсирующего члена, его крепкая хватка нежна, но властна. Он с легкостью поднимает меня на кровать рядом с собой, как будто я для него ничего не вешу.

— Что-то не так? — моя неуверенность в себе закрадывается, заставляя меня чувствовать себя уязвимой и незащищенной в своей наготе.

— Нет, котенок. Ты была идеальна. Я думаю, ты хочешь, чтобы я был внутри тебя сейчас, не так ли? — его голос глубокий и хриплый, от которого у меня по спине пробегает дрожь.

— Да, но голый. Я не хочу ничего между нами, — слова вылетают из меня без колебаний. Я жажду его, каждую его частичку. Я хочу раствориться в нашей страсти, не беспокоясь и не сожалея о том, что я могу потерять.

— Тогда иди сюда и поцелуй меня, — Зейн, широко раскрыв глаза, притягивает меня к себе, так что я оседлала его широкие бедра, мое тело идеально совпадало с его. Его рука обхватывает мое горло, его большой палец прижимается к моему горлу ровно настолько, чтобы у меня перехватило дыхание, когда он подводит меня к своим губам.