Гнев

Он тяжело сглатывает, его кадык заметно подпрыгивает на руке Ленни. — Десмонд… он нашёл информацию о маме Жасмин. Нашёл адрес в квартире. Он пошёл туда, чтобы найти её.

— Почему он думает, что она здесь?

— Ну, он думал, что она у тебя, но маленький ребенок сказал, что ее там нет.

Эти слова поразили меня как физический удар, вызвав волну адреналина, пробежавшую по мне. Я переглядываюсь с Ленни, который резко кивает, понимая серьезность ситуации. Мы знаем, на что способен Десмонд — какой ужас он несет с собой. И теперь он преследует маму Жасмин.

— Ты избил моего внука? Потому что я оторву твою голову, — мой кулак летит прямо в лицо придурку.

— Я разберусь с этим шутником, — предлагает Ленни, кивая мне. — Он пожалеет, что тронул пальцем моего племянника. Ты пойдешь за мамой.

Я оставляю Ленни и его головорезов разобраться с этим человеком, зная, что Ленни нужно высказаться по поводу нападения Алекса так же, как мне и Маркусу.

Не говоря ни слова, мы выходим из переулка, миссия ясна и более неотложна, чем когда-либо. Десмонд сделал свой ход, и нам пора сделать свой.

Мой большой палец зависает над кнопкой вызова, тяжесть срочности давит вниз. Имя Жасмин высвечивается на экране, когда я инициирую призыв, который втянет ее в бой.

Как только линия подключается, я говорю без предисловий: — Жасмин, мне нужен адрес твоей мамы.

На другом конце раздается резкий вдох, шуршание, указывающее на то, что она резко встает. — Почему? Что случилось? — её голос дрожит от едва сдерживаемой паники. Я смотрю на Маркуса, когда снова сажусь в машину.

— Десмонд, — лаконично отвечаю я. Одного имени было достаточно; оно несло на себе бремя всех наших страхов. — Мы думаем, что у него есть адрес твоей мамы.

— Ладно, ладно, — заикается она, выговаривая адрес с поспешностью, запечатленной в ее тоне.

— Напиши мне это, я попрошу Маркуса поискать, — двигатель с ревом оживает, когда я начинаю путешествие. — А Жасмин, как Алекс? Маркус убьет меня, если я не спрошу.

— Он хорош. Он открыл глаза и даже сказал несколько слов, но он сонный и долго не бодрствует.

— Будь в безопасности, — говорю я ей, прежде чем завершить разговор. Мы не можем позволить себе больше слов; каждую потраченную секунду — это секунда, которую Десмонд использует в своих интересах.

Маркус вздыхает; небольшой стресс покидает его плечи. Мне хотелось бы сосредоточиться на улучшении состояния моего внука, но я должен защитить маму Жасмин и всех братьев и сестер, которые все еще находятся дома. Она уже слишком много потеряла из-за влияния мафии.

— Понятно, — объявляет Маркус, передавая почтовый индекс с моего телефона в спутниковую навигацию. — Поехали.

Машина кренится вперед, шины протестуют против асфальта, пока мы мчимся по венам города. Здания расплываются мимо нас, неясные и неважные по сравнению с поставленной задачей. Когда город истекает кровью в сельскую местность. В течение двух часов я не сталкиваюсь ни с чем, кроме открытой дороги.

— АЗС, слева! — Маркус внезапно лает, его орлиные глаза замечают добычу раньше всех. Разворот резкий, маневр, который был бы безрассудным, если бы не высокие ставки. Я все еще не вижу цели, замедляя машину до яркого света. Маркус выскочил из машины и побежал еще до того, как я успел остановиться.

— Иди к черту с ним! — кричу я троим сзади, выходя из машины и следуя за ними.

Машина Десмонда, безошибочно узнаваемая по своей роскоши, стоит возле бензоколонки, а ее владелец прислоняется к ней с высокомерием человека, считающего себя неприкасаемым.

— Десмонд, — кричит Маркус обманчиво небрежным голосом. — Хотелось бы увидеть тебя здесь.

Десмонд выпрямляется, на его губах играет ухмылка, как будто он наслаждается этой встречей. — У тебя нет ничего против меня, — говорит он, дерзко наклонив голову, его глаза сверкают вызовом.

— Давай все равно поговорим, — предлагает Маркус, угроза в его тоне ясна, как блеск стали. — Куда-нибудь менее огнеопасным, да?

Глаза Десмонда сужаются, шестеренки в его голове заметно вращаются, пока он взвешивает варианты. Момент зависает в подвешенном состоянии, противостояние среди запаха бензина и далекого шума города.

— Я не бил ребенка, — защищает он.

— У него синяки, которые говорят об обратном.

Вот и все, сцена готова, и игроки готовы. Если Десмонд верит в свою ложь, он может прийти тихо, вместо того, чтобы устраивать сцену, и привлечь к нам внимание.

— У Эдварда есть для тебя предложение, — обращаюсь я к Десмонду, мой голос тверд, несмотря на бурлящий во мне адреналин. Ложь плавно скатывается с моего языка, крючок с наживкой бросается в мутные воды его самосохранения.

Глаза Десмонда на мгновение вспыхивают, его самодовольство ослабевает, пока он обрабатывает информацию. Он знает Эдварда, нашего молчаливого, но смертельно опасного работодателя, и простое упоминание о нем, кажется, подрывает уверенность Десмонда. Однако тень сомнения быстро рассеивается. сменилось подозрением. — Деловая сделка, да? — усмехается он, отступая на шаг. — После того, что случилось с ребенком?