Гнев

Стены комнаты были небрежно покрашены белым, через краску то там, то тут проглядывали грязно-серые кирпичи. По стенам шло несколько высоких, до потолка, стеллажей, под завязку забитых книгами (Амико и не подозревала, что у кого-то может быть столько бумажных книг). Попадались коробки с карандашами, кисти в стаканах, обрывки рисунков, микроскоп древней модели, песочные часы нескольких размеров, скелеты птиц, неприятного вида сушеные жуки под стеклом, даже фрагменты каких-то мелких частей зверей в стеклянных тубах, в формалине. И повсюду на полках много свечей – оплывших, расставленных как попало.

Гай выложил на стол пистолет и принялся зажигать свечи:

– Люблю огонь… Что-то в нем есть окончательное, безусловное…

Одну он поставил на стол, встроив между книг. Повсюду были маленькие чашечки из-под кофе, чашки побольше из-под чая (Гай был крайне щепетилен в том, что из чего надо пить), пара чайников и полный стакан с виски. Гай взял его, отхлебнул и показал на стол:

– Разгадка шифра здесь. Не хочешь попробовать?

– Это что еще? Стихи, что ли? – спросила Амико, подойдя к столу и взяв в руки маленькую изящную книжечку.

– Да, сонет. Сонеты Шекспира. «Земля мертва, и белый плащ на ней…»

– Не знаю. Не читала. – Амико раскрыла наугад томик. Сверху на странице была цифра 4.

– Это порядковый номер?..

– Сонета, – кивнул Гай. – И одновременно его своеобразное название. Всего Шекспир написал их 154.

– Хочешь сказать, что нам важна последовательность?

– Именно, – кивнул Гай. – Поэтому я взял самое первое издание, 1609 год. Потом сонеты меняли местами, создавая новые последовательности, но они вторичны. И кстати, как я потом заметил: настоящее первое издание сонетов есть и в коллекции Долорес, в ее кабинете.

– Это Бэкон на портрете? – спросила Амико, взяв фотографию со стола. – Портрет тоже из ее кабинета, да?

– Да. А ты быстрая.

– У него в руках книга, а на ее обложке – цифры и буквы. Думаешь, это и есть наш шифр? – Амико нахмурилась: – И ты думаешь, что она вот так хранит ключ от шифра – там же, где и книга?

– В кабинет никому нет доступа. За все время мы были там один раз – кроме того случая, когда я пробрался тайком, но безуспешно. Возможно, портрет чем-то ей дорог, в некоторых вещах она до странного сентиментальна.

Амико пожала плечами:

– Она производит впечатление человека, который и себе доверяет не до конца.

Гай кивнул:

– Да. И поэтому шифр. И да, это – допущение, которое придется проверить. Цифры и буквы на обложке…

– …неразгаданный шифр Бэкона, – продолжила начатую Гаем фразу Амико. – Но у Бэкона это всегда только две буквы «А» и «Б», а в нашем случае появляется еще «С».

– Ты умеешь произвести впечатление, – Гай удивился. – Но готов поспорить: ты не знаешь, как Бэкон связан с Шекспиром.

– В детстве у меня было два развлечения для души: шифры и яды. Первые помогали морочить голову, а вторые решали проблему, если не помогали первые. Дай подумать. – Амико положила рядом фотографию портрета Бэкона из кабинета, потянувшись, достала томик Шекспира, положила рядом на раскрытой странице. На обложке книги в руках Бэкона буквы и цифры расположены в две строчки друг за другом:

4a33b

1a7aa10a31b57a11с(2)100с

Взяла стакан с виски, отхлебнула и поставила в конец ребуса.

– Возможно, Бэкона и Шекспира путали? Кого-то из них считали самозванцем?

– Ты действительно не знаешь, кто такой Шекспир?

– Ты сказал, что поэт. Литература меня никогда не интересовала, тем более, поэзия.

– Но ты права: есть такая историческая сплетня, что они – одно лицо.

– Они оба писали сонеты?

– Тогда все писали сонеты, – улыбнулся Гай. – Только Джон Донн из вредности писал элегии.

– Это что, игра такая была? Писать сонеты?

– Да. Но игра только для своих, потому что у нее очень непростые правила: в сонете должно быть ровно четырнадцать строк и нельзя повторять слова. А сами строки рифмуются между собой в строгой последовательности: первая с третьей, вторая с четвертой, а последние две – между собой.

– Сонет тоже, что ли, шифр? – спросила Амико.

– В каком-то смысле. Видишь? – сказал Гай, доставая правой рукой початую бутылку виски откуда-то из недр книжного шкафа, а левой пытаясь вытащить ручку из-под кучи бумаг, записок и книг. – Мы имеем схему рифм, шифр Бэкона и 154 сонета Шекспира, то есть в нашем голосовом пароле два ключа – сонетный и цифровой.