Гнев ангелов

Я громко смеюсь. Шокированная, я понимаю, что по моим щекам текут слезы.

– Может быть. Я уже ничего не знаю. Она такая красивая, что могла и сама быть ангелом. Я… – я останавливаюсь, потому что не хочу произносить свои мысли вслух. Это все мои травмы и ранения. Какой мужчина бы выбрал изуродованную женщину, если мог бы получить Стар?

Лилит грустно качает головой и вешает в шкаф последнюю вещь. Затем она подходит ко мне, садится рядом со мной на пол и берет меня за руку.

– Я знаю, как ты себя чувствуешь, – говорит она. – Адам заменил меня Евой, а потом я целую вечность безответно любила Сэма, прежде чем он меня вообще заметил. Я бы сказала тебе, что спустя время тебе станет легче воспринимать то, что твоя любовь невзаимна… – она на мгновение останавливается. – Но легче не станет.

Я прикусываю губу, подавляя стон. Когда я убегала от стражников по катакомбам, я чувствовала себя не так безнадежно, как сейчас, и не так одиноко. Сможем ли мы с Люцифером вообще общаться? После всего, что было между нами, и после того, как я потеряла его. Придет ли он поговорить ко мне хотя бы раз? Неужели я не заслужила хоть какого-то объяснения или прощания? Как он может так поступать со мной? Что, если я просто была одной из многих? Вероятно. Но он заботился обо мне. Да. Но я практически умоляла его заняться со мной любовью, и он просто взял то, что ему предложили. Больше я для него ничего не значила.

– Я бы хотела побыть одна, – говорю я. – Если тебе не сложно. Спасибо, что принесла мне вещи.

– Ты уверена? – она испуганно смотрит на меня. Она не должна смотреть, как я страдаю. Еще утром он лежал со мной в кровати. Он целовал меня и ласкал. Я могла касаться его.

– Все в порядке, правда.

– Со временем станет проще, – она встает и, к счастью, больше ничего не говорит, потому что все это ложь. Не успевает она покинуть мою комнату, как я бегу в ванную. Меня тошнит. Снова и снова. Я с трудом тащусь к своей кровати и закапываюсь с головой в подушки. Они заглушают мой крик, и никто меня не слышит.

Ключ жертвенности, это просто смешно. Я просто хотела защитить тех, кого люблю. Мое тело болит от тоски, и я каждой его клеточкой скучаю по Люцу. Я рыдаю, царапаю кожу на своих ногах, руках и животе. Все те места, которые завтра я смогу скрыть под одеждой. Что мне теперь делать? Обвинять его? Бросаться ему в ноги? Умолять его любить меня, а не ее? У меня есть целая ночь, чтобы скорбеть и жалеть себя. Завтра я выйду из комнаты и спрячу все раны, которые он мне нанес.

Следующим утром соль от моих слез жжет лицо и мои шрамы. Я задаюсь вопросом, не было ли все то, что происходило в последние несколько дней, лишь ночным кошмаром. Может, Алессио сейчас войдет в комнату и нанесет мазь на мои раны? А потом мы посидим с Лилит и Наамой в салоне. Люц придет и будет улыбаться мне. Я неподвижно сижу перед зеркалом, смотрю на свое изуродованное лицо, пытаясь понять, что происходит. Почему Алессандра не убила меня? Почему я не обезвредила ее быстрее, чем Алессио? Почему не я стояла рядом с Наамой? И почему именно она была рядом с Алессандрой. Как вообще возможно такое, что она еще жива? Может, мне просто все это показалось?

Кто-то стучится в мою дверь, и сердце начинает бешено колотиться. Может, он пришел ко мне, чтобы извиниться? Он злился на меня только потому, что я не рассказала про Стар раньше? Он понял, почему я пыталась защитить ее?

Но это Наама. Она грустно смотрит на меня. На мое лицо и раны, которые я сама себе нанесла. Она ни в чем меня не упрекает.

– Хочешь, я тебе помогу? – спрашивает она.

Когда я киваю, девушка закрывает за собой дверь. Интересно, она была в комнате Алессио этой ночью? Как Феникс позволил Люциферу забрать у него Стар? Он вообще позволил ему это сделать или Люцифер что-то с ним сделал? А как там Тициан? Я хочу задать все эти вопросы, но у меня нет на это сил.

– Я не могу пойти туда, – запоздало отвечаю я.

– Но ты должна.

– Он не придет ко мне, да? – у меня все еще осталась крошечная надежда. Но он же не может быть так жесток ко мне! После всего, что было между нами.

– Нет, не придет. – Она встает позади меня и кладет руки мне на плечи. Он не просто зол на меня из-за того, что я прятала от него свою сестру, – он вычеркнул меня из своей жизни. Просто так. По щелчку пальцев. Он больше не хочет быть со мной. Он нашел кое-кого лучше.

Мои губы дрожат, а пальцы вцепились в расческу, которую я держу. Я бросаю ее в зеркало, и оно разбивается на тысячу кусочков. Наама не сдвинулась с места.

– Ты пойдешь со мной в салон, – серьезно командует она. – Я не позволю тебе прятаться здесь.

Она помогает мне одеться, и мы говорим только то, что необходимо. Она делает мне прическу, с помощью макияжа маскирует следы слез, но не шрамы.

– Тебе нет смысла прятаться, – говорит она. – Ты самая смелая девушка из всех, что я знаю. Однажды ты будешь гордиться шрамами, оставшимися после испытаний.