Гнев Божий

   Капитан Алим Шариф, уже раненый, но не сильно, стрелял из пулемета, добивая последний барабан, лежа на самом краю ВПП Баграма. Со стороны гор наступали племенные ополчения - те же моджахеды, которые замирились с правительством, чтобы получать деньги с обоих сторон - с той стороны границы за продолжение джихада, а с этой - чтобы они его не вели. Вся их активность сводилась к грабежам на дорогах - они жили рядом с дорогой на Кабул, спускались на нее и грабили караваны с помощью, идущей из СССР, а помощь эту потом продавали в кабульских дуканах - вот тот единственный джихад, какой они вели и какой были согласны вести. Но теперь, в этот раз они воевали всерьез, и не потому что их попросил президент и его люди. Во-первых - они были узбеки, а Танай и все кто с ним - были пуштунами, долгие годы пуштуны господствовали в Афганистане притесняя другие народности и в кой то веки раз представилась возможность отомстить за вековое унижение. Во-вторых - Танай был сильным человеком, все это знали опасались, что если он придет к власти может быть то же самое что и при Амине, тогда никто и не думал грабить на дорогах. В третьих - президент тайно посулил за Таная немалые деньги, а захватить кого то в плен и продать тому, кому этот человек нужен - было деянием, достойным воспевания в стихах и в песнях. Поэтому узбекские малиши - бородатые, в черных повязках на голове - в кой-то веки раз воевали как следует. От души.

   Капитан, оглохший от стрельбы, почти непрерывно бил по мелькающим в пыли черным фигуркам, с той стороны били пулеметы, с гор стреляли из безоткаток - но стреляли плохо, потому что было далеко, узбеки не умели наводить, а ближе не давал подойти огонь последних защитников Баграма.

   Последний самолет с ревом пронесся за спиной по полосе, со всех стороны вставали столбы разрывов, визжали пули - но даже сквозь грохот боя капитан услышал два резких свистка, один за другим. Сигнал к отходу...

   Добив последние патроны в барабане, капитан вскочил, отстреливаясь из своего автомата побежал к искореженным ангарам, где раскручивал лопасти Ми-8. Министр обороны, стоя у бортового пулемета лично бил по наступающим узбекским малишам, сдерживая их до того пока последний из его людей, защитников Баграма не поднимется на борт готовящейся отлетать вертушки**.

   Черный столб разрыва встал совсем рядом, куски бетона и сталь хлестанула по телу Алима, отброшенный взрывной волной он упал на бетонку, багряня ее своей кровью, и подумал - все. Хотел достать пистолет, чтобы застрелиться, но именно рука приняла в себя большую часть осколков, рука и нога, и они были небоеспособны, он не мог пошевелить руками - но сознание не потерял, все видел. В том числе и то, как кто-то, подскочив, потащил его за собой, к вертолету...

   Взлетели... По взлетке уже бежали бородачи, стреляя в последний взлетевший с Баграма борт на ходу, им отвечали из нескольких автоматов, в небо то тут то там поднимались черные столбы дыма - горела техника, разбомбленная по приказу президента. Но все равно - они вырвались, последние из защитников Баграма, впереди их ждала чужая страна и неизвестность - но позади была верная смерть, а неизвестность все же лучше верной смерти.

   Конечно же, их ждали. Не могли не ждать. Они приземлились в Пешаваре, известной вотчине боевиков, недаром по имени этого города была названа вся группа партий, взявшая курс на непримиримую борьбу - Пешаварская семерка. Садились они на гражданском аэродроме, в военный сектор их никто бы не пустил. Посадочная площадка была окружена людьми из банд, подчиняющихся Хекматьяру, у них было несколько автомобилей с установленными на них ДШК. Ни о каком сопротивлении не следовало и думать.

   Конечно же, узнали и капитана Алима Шарифа - ведь он был именно в этой банде. Его вынесли из вертолета на носилках, положили рядом с вертолетом - но несколько моджахедов узнали его, подбежали, сбросили с носилок, и начали злобно пинать, оглашая аэродром радостными криками. Капитан Шариф сразу потерял сознание, он и так был ранен и не мог оказать никакого сопротивления. Он не видел, как рядом приземлился большой СуперФрелон, и из него на бетонку посыпались вооруженные настоящими германскими автоматами, не пакистанскими лицензионными копиям - пакистанские коммандос из горнострелковых частей.

   Хорошо подготовленные пакистанские коммандос окружили место посадки вертолета, направив оружие и на прибывших людей Таная и на людей Хекматьяра, а несколько коммандос бросились вперед и оттащили озверевших моджахедов от лежащего на бетонке тела. Щедро осыпая их ударами прикладов, они отогнали бандитов к остальным.