Гнев Божий

   - Мои люди этого не поймут - злобно сказал Хекматьяр - они слишком долго воевали с шурави и вскормленными ими шакалами - безбожниками, чтобы сейчас подчиниться им. Они ведут Джихад, священную войну - а в Джихаде нет места силам зла!

   - Помнится, ты говорил, что торгуешь героином, потому что тоже ведешь джихад против шурави и желаешь, чтобы они травились белой смертью во имя Аллаха. Будь последователен в своих словах, чтобы у меня не пропало доверие к тебе.

   - Пулю в бою можно получить не только в спину!

   - Ты так ничего и не понял. За своих людей ответишь ты лично. И не только ты лично - но и твоя семья. Мне нет дела до того, какие слова ты скажешь своим людям. Итак: если твои люди вздумают сводить счеты с нашими гостями, знай, что мы всех их расстреляем, а тебя и всю твою семью отдадим в руки Юнуса Халеса. Ты понял меня?

   Хекматьяр молчал. Одно время Халес и он возглавляли единую партию - Исламскую партию Афганистана, но потом разошлись из-за противоречий. Нет, не из-за противоречий как толковать Коран, или как помочь своей многострадальной родине. Из-за противоречий, как делить поступающую гуманитарную помощь и доходы от наркоторговли. Потом люди Хекматьяра убили сына Халеса, и Халес на Коране поклялся жестоко отомстить, хотя это и не афишировал - шла война с шурави и было совсем не до личной мести. Трудно даже представить, что может сделать Халес с ним и с его семьей, если они по милости пакистанской разведки попадут к нему в руки.

   - Я вас понял, Аслам-муаллим - Хекматьяр решил не обострять обстановку - и сделаю в точности то, что вы мне прикажете.

   - Это хорошо. То, что произошло сегодня - это предупреждение всем вам. Если вы вздумаете выйти из повиновения нам - мы расстреляем вас как бешеных собак!

   Капитан Алим Шариф вынырнул из бездны небытия в пакистанском военном госпитале в Равалпинди, три недели спустя. Пакистанские коммандос, повинуясь приказу своего начальника, отправили сюда всех раненых на вертолете, чтобы им оказали помощь. Капитан Шариф из всех был самым тяжелым - сказалось избиение, какое то время врачи думали, что он не выживет. Но - выжил, выкарабкался, втащил свою телегу жизни и на эту гору.

   Когда капитан Шариф пришел в себя - он повернул голову. Рядом с ним сидел человек в форме полковника пакистанской армии и читал газету. Он еще какое-то время читал ее, а потом поднял глаза - и увидел, что раненый смотрит на него.

   - Ты пришел в себя? - сказал полковник на пушту - это хорошо. Я долго ждал, пока ты придешь в себя.

   Капитан Шариф понял, что про него знают все - не могут не знать. Оставалось только понять, что они от него хотят. Если душманы хотят его смерти - то эти, скорее всего, хотят, чтобы он предал революцию.

   - Ты знаешь пушту, поэтому я говорю на твоем языке. Ты пуштун, но сражаешься за безбожников. Почему ты это делаешь?

   Алим продолжал молчать.

   - В твоей стране тебя приговорили к смерти. Хочешь, прочитать об этом?

   Полковник повернул газету - это была афганская газета, Пейам.

   - Как знаешь. Ты никому не нужен кроме нас. Признаться, я восхищен твоим мужеством. Даже жаль, что это мужество - никому сейчас не нужно. Если бы ты попал в руки людей Хекматьяра - они бы сделали из тебя тюльпан***. Или повесили бы. Но ты все равно пошел на нашу сторону.

   Полковник помолчал

   - Я никогда этого не понимал. Я долго работал против вашей страны и даже был несколько раз в Кабуле. Каждый раз, когда я встречался с агентами - они первым делом требовали денег. Денег, денег, еще больше денег. Один раз я приехал в Кабул под видом дукандора, и у меня было столько денег, что они не помещались в карманах, я взял с собой небольшой мешок. И все равно мне этих денег не хватило. Особенно хотели денег ваши чиновники и генералы - они очень хотели денег, но и те кто воюет за Аллаха - они тоже хотели денег. Скажи, почему ты пошел на смерть.

   Алим улыбнулся с чувством превосходства

   - Вам этого не понять.

   - Ты напрасно так улыбаешься, ведь победил не ты, а я. Но я такой же офицер как и ты. Ты когда-нибудь задумывался - а что будет после того, как закончится эта война? Кому будет нужна твоя страна - да и моя тоже?

   Алим не отвечал - но слушал. Внимательно слушал.

   - Никому. Они не будут нужны никому в этом мире. О нас просто забудут. Ты никогда не задумывался о том, как то плохо - быть забытым и никому не нужным?

   Алим продолжал слушать