Гнев Божий

   - Ас салам алейкум, Шамиль - сказал переодетый в чужую форму толстяк

   - Ва алейкум ас-Салам, дорогой Петр Павлович - сказал Шамиль, открывая руки для объятья - говорят, ты генералом стал в Москве.

   - А ты язык отрежь, кто много говорит.

   - Горцем стал, Петр Павлович. Настоящим горцем.

   Двое обнялись под настороженными взглядами боевиков. Ни одного из них это объятье ни к чему не обязывало - они в следующую секунду могут начать убивать друг друга. Петр Павлович, когда воевали в Абхазии, был полковником, именно он раздавал фальшивые доллары на пограничном переходе. За Абхазию ему присвоили генерала, но дело было не в этом. За ним стояли люди, которые и контролировали процессы, происходящие в Чечне. Это они решали - когда, сколько и чьей крови должно пролиться, это перед ними Дудаев каждый день отчитывался по спутниковой связи. Если бы Дудаев отказался отчитываться - его бы тут же убили. В войну были вложены такие деньги, что предательство не прощалось.

   - Вот машины. Там форма, оружие. И деньги... сколько договорились.

   - Доллары?

   - Доллары. Настоящие.

   - Документы?

   Генерал протянул руку за спину и в нее порученец вложил толстый запечатанный пакет.

   - Этого пока хватит. Остальное получите в Москве, как прибудете. Из оружия там все, что нужно: автоматы и пулеметы, много гранат и взрывчатки. Мы не знаем, что вам понадобится, поэтому положили с запасом.

   - Баркалла

   - Хьанал хуьлда. Теперь о задании.

   Генерал достал еще один пакет, уже из-за полы своего пиджака. Такое он не мог доверить даже самому верному человеку.

   - Прочитай при мне. И верни.

   Басаев вскрыл пакет, начал читать, перелистывая прошитые страницы.

   - Понял? - сказал генерал, когда Басаев перестал читать - сделай все это, и ты станешь героем чеченского народа. Никто не посмеет обвинить тебя в предательстве.

   - Мне нужны гарантии - мрачно сказал Басаев

   Генерал уставился на него.

   - Какие гарантии? Ты разве не подчиняешься Джохару, разве он не сказал тебе, что нужно сделать?!

   - Я уже один раз потерял свой отряд. Если я потеряю еще раз - никто мне этого не простит. Это ты можешь посылать на смерть призывников, и тебе за это ничего не будет. У нас не так, мне объявят кровную месть и убьют.

   - И чего же ты хочешь?

   - Дай мне документы. Если меня убьют - то эти документы найдут при мне.

   Мысленно генерал посмеялся наивности чеченца - то-то те, кто будет обыскивать его труп, найдут документы и побегут с ними на телевидение. Но с другой стороны - если произойдет какая-то накладка, если эти документы попадут в руки его врагов - система сдаст его, не задумываясь. Он знал правила. Твоя победа - наша победа, твое поражение - твои проблемы. Его сдадут не задумываясь, скажут, что он по своей инициативе все это сделал, продался боевикам и помогал им за деньги, сделают из него монстра и свалят на него все - собственное предательство, собственное взяточничество, собственную тупость и глупость. Его в живых уже не будет, опровергнуть никто не сможет. А его семья, его дети навеки останутся детьми предателя.

   - Ты просишь невозможного.

   - Тогда дай мне своего человека, которого ты привел с собой. Пусть он проведет нас на место и выведет оттуда. Это и будет твоя гарантия.

   Генерал быстро прикинул - в этом случае свалить можно будет уже на него, на Илью. Он будет - не последним звеном в цепочке и у него будет шанс выйти сухим из воды.

   - Забирай.

   - Вот хорошо, дорогой. И машину нам оставь, а то если ментовская машина впереди поедет - всяко лучше будет.

   - А я как?

   - А тебе дадим сейчас машину. У нас есть.

   - Угнанная?

   - А какая же... скажешь - по оперативной необходимости, ха-ха...

   - Что же вы за люди...

   Шамиль, переодевшись, сидел в машине рядом с Ильей. На переднем сидении сидел Адам, переодевшийся в милицейскую форму и с автоматом.

   - Клянусь Аллахом, я не понимаю, как вы живете...

   - Так и живем! - огрызнулся Илья

   - Нет... Вы не живете. Твой собственный амер разменял тебя по полтинникам, даже не задумываясь. Послал тебя на смерть. У тебя есть семья, русский?

   - Есть. Жена. Дочка... маленькая.

   - А он послал тебя на верную смерть.

   - Еще неизвестно.

   - Все уже известно...

   Адам, с переднего сидения обернулся к ним, наставительно поднял палец.

   - Русист хуже собаки! Так и норовит укусить, своих, чужих - не важно.

   - А ну, выйди! - резко и зло сказал Шамиль

   Адам обиделся - чеченца вообще очень легко обидеть, оскорбить, они с трудом подчиняются и до смерти помнят обиду - вышел, хлопнув дверцей.

   - Теперь рассказывай - сказал Шамиль - для чего мы должны будем прибыть в Москву? Кто там будет? Кого мы должны будем убить?

   - Много кого...

   - А конкретно? Кого конкретно? Мы с тобой в одной лодке, русский, тебя предали сейчас, меня - немногим раньше. Кого?

   Илья это и так понимал. Они все... преданные, брошенные умирать непонятно ради чего. Они думают, что на разных сторонах баррикад, а на деле же - на одной.

   - Кое-каких больших людей.

   - Кого?

   - Русских. И американцев. Это большие люди. Богатые.

   - Американцы? При чем тут американцы? Должен быть кто-то еще кроме американцев, так? Кто еще должен быть, русский?!

   Илья сказал.

   - Его надо будет убить?