Гнев Божий

   На винтовке майора Сычева стоял старый как дерьмо мамонта, крепкий и простой как молоток прицел ПСО-1, он к нему привык и новомодных ему было не надо. Спокойно и глубоко дыша - если посмотреть на это со стороны, оказалось бы, что майор дышит в три раза медленнее, чем обычный человек - майор пытался рассмотреть, что происходит.

   Сначала он подумал, что снайпер поставил к окну два матраца и оборудовал позицию, чтобы стрелять из-за них. Потом понял - нет, это не матрацы. Щит - живой.

   Две женщины. В белых халатах... одна кажется беременная. Привязаны... сверху за что-то.

   Он примерно прикинул, каково расстояние между этими женщинами - коридор для его пули. Сантиметров тридцать... даже двадцать, не больше. Так... где снайпер. Он должен видеть, во что стреляет.

   В прицеле белой точкой мелькнули белые волосы снайперши - и он нажал на спуск.

   - Вот ты где... Иди сюда милый, иди сюда дорогой...

   Один из офицеров Альфы, которые уже подобрались к самим окнам остановился, повернулся... похоже, чтобы помочь кому то - и открыл бок. Она уже поняла - на штурмующих броня, которой не страшны даже пули СВД. Решения есть - горло, ноги, потом по упавшему в пах - феерический болевой шок и вероятность смерти больше пятидесяти процентов даже при своевременной медицинской помощи. Можно - в подмышечную впадину, в ключицу, там бронежилет уже не защищает тело. Именно сюда она и прицелилась. Но выстрелить не успела - прилетевшая издалека пуля стеганула врачиху по боку, оставив на халате рваную полосу, и ударила Ингу в голову. Врачиха истошно закричала, видя, как по халату стекает что-то красное... липкое.

   Потом, одна из спасшихся из проклятой больницы заложниц вспоминала - там еще девушка была, прибалтийка. Снайперша. Песни русские пела. Когда автобусы подали - она со всеми прощалась, плакала, говорила, какие вы хорошие, как уезжать от вас не хочется...

   А там, в больнице, на полу - в каждой выемке кровь.

   - Ты слышишь меня! Ты слышишь меня, генерал!? Не думай, что все уйдет со мной! Я достану тебя и из-под земли!

   Генерал беспомощно взглянул на чиновника, который внимательно слушал, оперев тяжелую, седую голову на сложенные под подбородком руки.

   - Спроси его, что происходит? Почему он нарушил приказ?

   - Почему ты нарушил приказ, Шамиль? Ты нарушил приказ Джохара, ты подставил серьезных людей. Как ты узнал вообще этот номер?

   - А это неважно! - взвизгнул на другом конце провода террорист - я найду тебя, где бы ты ни был! Ты думал моими руками прийти к власти в Русне, а потом меня убить! Не выйдет!

   Очереди раздавались уже на первом этаже - Альфа рвалась к лестницам. Оба пулеметных расчета на тяжелых пулеметах были подавлены, Басаев не решался отдать приказ на подрыв больницы, потому что сам умирать не собирался - ни за Русню, ни за Ичкерию, ни за Аллаха, ни за что бы то ни было другое. Он твердо намеревался жить до тех пор, пока это возможно.

   - Спроси его, что он хочет? - устало спросил чиновник

   - Что ты хочешь, Шамиль, что тебе нужно?

   - Мне нужно, чтобы вы остановили своих собак! Я знаю, что те, кого я взял в больнице для вас не стоят и плевка! Но и вам не уйти! Есть люди, которых я высадил по дороге! Как только я умру - они заговорят, ты понял!? Мне не нужны те ублюдки, каких ты подсунул мне как иностранных журналистов.

   - Спроси, какие наши гарантии? - потребовал чиновник

   - Какие наши гарантии, Шамиль? Если мы остановим штурм - какие гарантии, что ты будешь молчать?

   - Гарантии!? Гарантии - это жизнь, моя и моих людей! Я еще хочу жить! Я ничего никому не скажу до тех пор, пока не почувствую, что вы хотите меня убить! Но если вы убьете меня - сами и дня не проживете. Остановите штурм, иначе я за себя не ручаюсь!!!

   Генерал снова посмотрел на чиновника. Тот устало прикрыв глаза и кивнул.

   - Жди, Шамиль. Мы остановим штурм.

   - Времени мало, генерал! У тебя!

   Связь отключилась. Генерал, стараясь не смотреть на чиновника, вышел в соседнюю комнату, начал звонить в министерство обороны - Паша был в невменяемом состоянии, на ногах не стоял, но генерал знал, кто реально отдает приказы.

   Отдав необходимые приказы, генерал вернулся в комнату, примыкающую к кабинету, расположенному в одном из зданий на Старой Площади, бывшем здании ЦК КПСС. Чиновник по-прежнему сидел в той же позе...

   - Дурь все это... - вдруг сказал он - нечего восстанавливать Советский Союз. Он правильно развалился. Он не мог не развалиться...

   - Почему, Василий Дмитриевич - осторожно спросил генерал

   - Он развалился потому, что так больше жить было нельзя. И до этого - так жить было нельзя. Партия превратилась в скопище ублюдков, которые умели только руководить и ни за что не отвечали. Армия превратилась в сборище ублюдков, которые только полководили, но тоже ни за что не отвечали. Мало Сталин расстреливал, мало...

   Чиновник прервался, он по-прежнему не открывал глаза