Гнев божий

– Надо разобраться, – решил Басаев, – Ваха – идешь со мной и Адама тоже возьми. Остальным – готовность.

В конце концов – он полковник армии Ичкерии и звание это с него не сняли. Пока.

К Малике прошли через потайной ход в заборе, в частном секторе такие ходы сделали давно, еще до войны, потому что по улицам передвигаться было опасно – убьют русисты. У крыльца – хорошего, кирпичного, у русистов домов таких нет, такое здесь крыльцо у каждого есть – курили двое, увидев Басаева, они вскинули автоматы.

– Стой! Стой…

Басаев увидел, что это кто угодно – только не русисты. Он разбирался в людях и видел, что это не контрактники, форма совсем не та и оружие не такое. И усы у обоих – по армейским уставам военнослужащий должен быть опрятен, то есть чисто выбрит. Есть контрактники, которые носят бороду, но не усы, тем более не такие. И кроссовки на ногах вместо штатной обуви.

– Я полковник армии Республики Ичкерия.

Ваха тоже целился в неизвестных – готовясь стрелять.

– Кто вы такие?

– Василь. Куринный полка имени Степана Бандеры. А это Олесь, – показал он на второго.

– Какой полк, у вас на батальон не набралось.

– У нас полк!

Басаев решил не продолжать – понятно, что это не русисты. Самые настоящие бандеровцы, они приезжали в Ичкерию, чтобы закупить по дешевке оружие и тренироваться, благо тут было можно. С местными были проблемы… хохлы жрали сало и поэтому считались нечистыми, с ними никто не здоровался за руку, потому что этими руками они брали сало и делали много другого харама. Местных они тоже не любили, была даже пара перестрелок. К тому же они скупали оружие, а то и бесплатно умудрялись получить, а оружие нужно было самим.

– Что вы здесь делаете?

– Мы сделали акцию. Хорошую. За нами москалики погнались, мы оторвались – и сюда.

– Оторвались?

– Да сто пудов. Москальские собаки тупые…

Басаев бы так не сказал.

– Что за пленные с вами?

– Да так… грохнули тут одних. Кого и к себе взяли.

– Покажи!

Сначала хохол не хотел показывать… понятно, рассчитывает на рынок рабов пригнать и продать. Но тут были чеченцы, а их на этой земле все равно больше, и с этим худым, бородатым, с лихорадочно блестящими (обширялся?) глазами полковником – связываться не хотелось. Тем более что с ним были два телохранителя.

– Пойдем…

В доме было натоплено, душно, на полу – грязь. Еще четверо хохлов, сама Малика – муж ушел с группой Масхадова, бывший капитан Советской армии. Черноглазый чечененок развлекался тем, что пинал связанных пленных, насколько у него хватало сил. Джигит растет, вырастет – тоже автомат в руки возьмет и нож, чтобы русистам головы резать.

– А ну-ка… – Ваха дал чечененку леща, и тот отскочил, оскалился…

– Посвети.

Один из телохранителей стал переворачивать пленных на спину, второй – светил им в лицо фонарем. Басаев внимательно смотрел…

– Стой! Вот этот!

Где-то он его видел… Где-то он его точно видел…

– Посвети!

Серые глаза… Бородка.

Перевал… Пограничная зона. Белая «Нива» и Дед Мороз в русской военной форме, раздающий подарки – обандероленные пачки долларов из мешка.

ФСБ!

– Как тебя звать, русский? – спросил Басаев. – Ты ведь помнишь меня?! Помнишь перевал?

Ответить русист не успел – в комнату заскочил бачонок:

– Бегите! Бэтээр! Русисты идут!

Басаев осмотрелся. Бежать сейчас – глупость, настигнут. Кто бежит – того догонят.

– Быстро. Берите рабов и за мной.

Русисты ушли. Это были солдаты… они просто хотели есть, и того, что дала им Малика, было вполне достаточно, чтобы они ничего не обыскивали и ушли. Еще десять лет назад бывшая великой держава теперь не могла даже накормить досыта тех, кто проливал за нее свою кровь, кто шел в ад грозненских улиц и умирал, но не отступал.

Когда русисты ушли – Басаев распорядился принести видеокамеру и фотоаппарат. Выгнал из подвала всех лишних, меньше знаешь – дольше живешь. Сказал несколько слов своим людям. Русисту, которого узнал Басаев, дали «ПМ» с полным магазином, Адам встал сзади, прицелившись в русиста из «стечкина».

– Хочешь жить, русский? – недобро улыбаясь, спросил Шамиль Басаев. – Тогда убей. Они все равно не жильцы. Мы не сможем взять их с собой, да они и не нужны.

– Э! – возмутился хохол. – Такого базара не было. Мы так не договаривались, это наши пленные. А ну…

Договорить хохол не успел – Ваха скосил его и еще одного хохла, который был в подвале, очередью из бесшумного автомата.

– Иди, кончи остальных, – распорядился Басаев.