Гнев истинной валькирии

Ей пришлось буквально тащить за собой Джастина, который порывался убежать обратно и учинить скандал.

– Мэй, они ошиблись, говорю тебе! – завелся он, когда они очутились на улице.

– Неужели? – усмехнулась она. – Джастин, пораскинь мозгами. Этот тип смог свою внешность поменять! Ты что, считаешь, его можно запросто поймать при помощи банального анализа ДНК, сделанного в местной больнице? Не смеши меня. Может, его бог и не на такое способен…

Внезапно Мэй озарило, и от своей догадки она едва не рухнула на землю.

– А если на него нет данных в реестре, где есть все граждане РОСА, то он вовсе и не человек.

– У них стандартная раскладка ДНК, – заверил ее Джастин. – Если бы им на глаза попалось что-то, выходящее за рамки, они бы все сразу засекли.

Прозвучало не очень-то убедительно. Более того, тошнотворное чувство, что ее осквернили, только усилилось. В конце концов Джастин был вынужден согласиться с очевидным: похоже, что некий бог помог своему адепту скрыть следы преступления. Однако Джастин не унимался. Пылая благородным гневом, он поклялся, что они получат ответы на вопросы, даже если ему придется лезть в пекло.

– Не знаю, – тихо проговорила Мэй. – Мне бы в душ. Но я не хочу возвращаться в свою квартиру.

– Без проблем, – отозвался Джастин. – Я, к счастью, могу помочь.

Они сели на фиолетовую линию и поехали к нему. Домочадцы уже спали, кроме преторианца, который нес ночное дежурство. Это был парень из другой когорты, приятель Дага, и его присутствие напомнило Мэй, как она безобразно ошиблась сегодня. Она отослала его, сказав, что подежурит сама. Мол, иди и отдохни, сегодня же суббота. Он с радостью послушался и был таков.

Джастин отправил ее в ванную рядом со своей спальней – просторную, раза в три больше, чем в ее жилище. Мэй провела там минут сорок, отскребая невидимую грязь и отмокая в мыльной пене. Когда она выбралась из душа, то сквозь клубы пара увидела: Джастин заботливо подсунул ей смену одежды: мужскую футболку и пижамные штаны на шнурке. Она переоделась и побрела в спальню. Джастин лежал в кровати и читал, одетый, точь-в-точь как она. Но Мэй это совсем не развеселило – напротив, к горлу подступил комок. Обычно он спал в трусах, а штаны и футболку явно надел из сочувствия: на случай, если вид его полуобнаженного тела будет ей неприятен после недавнего кошмара. А самое грустное, он был в принципе прав. Она знала, что перед ней – настоящий Джастин, но самозванца оказалось сложно забыть.

А затем, к своему и его удивлению, она забралась в кровать и легла рядом с ним. Она избегала его прикосновений. Но сейчас Мэй захотелось почувствовать тепло человеческого тела. Она положила голову ему на грудь, и спустя несколько минут он осторожно обнял ее. И так они лежали долго-долго, а потом Джастин прошептал:

– Прости.

– За что?

Он сглотнул и решился:

– Я во всем виноват. Если бы я не струсил, если бы не отверг тебя, если бы остался с тобой и не поехал на эту паршивую вечеринку…

– Джастин, – перебила она, – ты вообще ни в чем не виноват.

– Я-то на службе у этого бога. И мне следовало бы не выпендриваться, признать свое поражение и принести присягу. По крайней мере тогда бы я получил то, чего я так страстно желаю. – Он ласково убрал волосы с ее лица. – Мэй, я могу быть с тобой, только если поклянусь ему в верности и стану его жрецом. Раньше я не хотел, а теперь мне все равно. Ради тебя, Мэй, я готов присягнуть.

Его слова поразили Мэй в самое сердце. Особенно тяжело их было слышать после того, как она разочаровалась в покровительстве Фрейи.

– Нет, – произнесла она наконец. – Я не согласна. А ты не ошибся. Они превращают твою жизнь в хаос, а потом заставляют за это платить. Ты не подчинился и правильно поступил. Теперь я во многом разбираюсь, и меня радует, что ты сделал свой собственный выбор. Будь свободен, не поддавайся им. Вот что важно.

– Сейчас, – странно ломким голосом ответил Джастин, – самое важное для меня – это ты, Мэй.

Он легонько поцеловал ее в лоб, а она подняла голову и потянулась к нему губами. Немного поколебавшись, он наклонился и поцеловал ее – крепко. И одновременно нежно – в отличие от жуткого двойника. Поцелуй он затягивать не стал и палку не перегнул. На нечто более серьезное Мэй в данный момент не была способна, и Джастин это понимал как никто другой.