Гнев небес

— Инграм! Вайсер! Флеминг! Немедленно отправляйтесь на другие корабли и объявите о приближении флота Ямато! — приказал Стрейкер.

Завыли сирены, на капитанских мостиках послышались крики. Стрелки побежали к станции и зданию порта, чтобы усилить лазерную и гравитационную защиту. Хавкен отвел Эллиса в сторону и приказал отправиться на переговоры с адмиралом флота.

— Полетишь на корабле «Томас Джефферсон». Пошлешь сигнал «перемирие». Передай адмиралу, что линия обороны Садо находится под моим контролем. Прежде чем пустить его сюда, мы должны придти к соглашению. Думаю, ты сумеешь найти достаточно вежливые слова, чтобы высказать наши требования.

— Адмиралу это не понравится, — возразил Стрейкер.

— Ему еще больше не понравится, если мы продержим его флот в воздухе, а к соглашению так и не придем, — ответил Хавкен.

— А разве мы сможем договориться?

— С оружием твоего брата — вполне.

— Но если мы не пустим корабли адмирала Куриту в его собственный порт, им некуда будет лететь, — вновь возразил Стрейкер. — Они не могут долго кружить на орбите. Кроме того, Ниигата — единственная удобная база для таких кораблей. Эти неуклюжие чудовища разобьются при посадке — они не могут сесть на жесткий грунт.

— В таком случае Курита должен принять наши условия.

— Гордость самурая никогда…

— Гордость самурая никогда не допустит того, Эллис, — перебил его Хавкен, — чтобы рисковать грузом стоимостью в двести миллиардов. А теперь — в путь!

Эллис направился к кораблю. По дороге он пытался представить себе эти фантастические двести миллиардов…

Переговоры не заняли много времени, и через час Стрейкер вернулся. С ним прибыл посланец адмирала Куриты — самурай, одетый в голубую, отделанную золотом форму, с маленькой косичкой на бритой голове; из-за пояса торчали два меча. Держался он неестественно прямо, но по-английски говорил свободно.

— Я — вице-адмирал Кондо, уполномоченный адмирала Куриты и его превосходительства Нисимы Юна, являющегося даймё на планете Садо. Его превосходительство приветствует вас. Он интересуется, что привело вас сюда, и предлагает немедленно покинуть порт.

У Хавкена перехватило дыхание, когда он услышал слово «даймё». Если наместник здесь, значит, его корабли несут полное вооружение. Командор обратил внимание на то, сколь высокомерно держит себя Кондо, и подумал, что только колесо фортуны позволило торговому флоту избежать гибели и поставило японцев в трудное положение. Прилети американцы раньше, и флот был бы уничтожен, вероятно, еще на орбите Садо…

— Вы согласны на наши условия? — спросил Хавкен.

Кондо решительно шагнул вперед. Лицо его выражало презрение.

— Сожалею, командор, но все ваши требования отвергнуты. Вы должны покинуть порт в течение часа.

Хавкен отрицательно покачал головой.

— Сэр, я не могу этого сделать. Сообщите его превосходительству, что в данной ситуации приказывать могу только я. Вы должны выполнить наши условия.

Кондо мужественно снес оскорбление.

— Это ваше последнее слово, командор?

— Да.

— Я все в точности передам его превосходительству. — Кондо повернулся на пятках и вышел.

Эллис проводил его и заодно проверил защитные системы выхода. Высокомерие японца произвело на него сильное впечатление, и он разозлился на себя за это.

Уюку с ненавистью посмотрел вслед ушедшему вице-адмиралу, потом нагнулся к Хавкену и прошипел:

— Если мы хотим спастись, надо немедленно уничтожить эту свору жирных псов! Давайте захватим их, Джос, — лучшего случая не представится!

Хавкен впился взглядом в Уюку.

— Они возвратятся, и на этот раз на наших условиях.

Уюку вскипел:

— Вы позволите им сесть?! Да они шутя прорвутся сквозь нашу защиту!

— Если японцы в соответствии с нашими требованиями предоставят двенадцать самураев первого ранга в качестве заложников и согласятся, что порт будет находиться под нашим контролем, тогда, пожалуйста, я впущу их.

— Командор, вы не должны доверять им! Самураи — вероломные люди. Им плевать на человеческую жизнь. Вспороть кому-нибудь живот для них все равно, что в сортир сходить. У них даже слова такого нет — «заложник». Не доверяйте им, командор!

— Будем надеяться, что вы не правы, — ответил Хавкен.

В этот же день Эллис еще раз отправился за Кондо. Вместе с вице-адмиралом появился и ответ даймё. На этот раз в послании, подслащенном лестью, говорилось, что японцы согласны на все условия Хавкена. Прибыли двенадцать заложников, и в пятницу, с наступлением ночи в небе Садо появился идущий на посадку Золотой флот.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

С мостика адмиральского корабля «Тиёда» Хосю-но Нисима Юн с удовлетворением наблюдал за подготовкой. Был он высокого роста и обладал мрачной привлекательностью. Седая с голубым отливом борода, пучок умащенных волос на выбритой макушке — знак принадлежности к самурайской касте. Нисима Юн носил синее кимоно, брюки хакама и жакет хаори, на рукавах и спине которого был вышит трилистник — символ его рода. Его Императорское Величество, Сын Небес, назначил Нисиму даймё на планете Садо. Это был первый визит наместника.