Гнев Новороссии

– Какие бомбы? – старший лейтенант быстро переодевался. Даже на передовой он старался следить за внешним видом – доктор должен быть чистоплотен всегда.

– Фосфорные.

– Раненых ни в коем случае нельзя резать! С фосфором нужно работать только под слоем воды, – распоряжения молодой офицер медслужбы отдавал уже на бегу, надевая латексные перчатки.

Возле подвала полуразрушенного дома под флагом с красным крестом стояли носилки. Рядом с ними – закопченные и запыленные ополченцы.

Руководствуясь распоряжениями Новикова, раненого положили в ванну и выключили свет. В полутьме на обожженном теле отчетливо проступили светящиеся зеленоватые отметины – места попадания зажигательной смеси. Капли фосфора въедаются под кожу, а когда хирург их пытается вырезать, вспыхивают на воздухе при доступе кислорода.

Обожженных фосфором русские военврачи спасли, хотя с такими ранениями не сталкивался никто со времен Вьетнамской войны. Именно там звездно-полосатые каратели использовали самые бесчеловечные средства уничтожения мирного населения. Теперь их опыт переняли бандеровские прихвостни, убивая и калеча своих же граждан, которые – всего-то – хотят говорить по-русски и жить на своей земле.

– Этих раненых необходимо, как можно скорее, доставить в ожоговый центр Института неотложной и восстановительной хирургии имени Гусака. Пусть ими занимаются комбустиологи. А то у нас тут – ни соответствующих условий, ни профильных специалистов, – сказал Юрий Гаврилович. – Да, и того паренька с ранением в почку тоже следовало бы перевезти. Но состояние еще тяжелое. Сутки его понаблюдаем и все же будем эвакуировать. Костя, отвезешь раненых.

– Есть!

* * *

Состояние раненого, которого прооперировали Юрий Гаврилович и Костя Новиков, было тяжелым, но все же уже некритичным. Реаниматолог Ирина Митько всю ночь не отходила от пациента, который был весь опутан проводами и трубками, что вели к мудреным приборам и системам гемоинфузии. Первые регистрировали биотоки сердца и выписывали причудливые ломаные линии, а вторые по каплям переливали в вены пациента жизнь. Особое внимание врачи уделяли анализам, нужно было контролировать функциональные показатели, тем более – после такой сложной операции.

К утру у пациента началось мочеотделение – почки работали! Как говорится, у кого, кроме реаниматолога, семь капель чужой мочи, капающие через катетер, могут вызвать счастливую улыбку?![46] Чуть погодя раненый пришел в себя. Юрий Гаврилович Авраимов вместе с Костей Новиковым поспешили к постели больного. Его бледные губы изогнулись в слабой улыбке.

– Спасибо… – едва слышный шепот раненого стал наградой для хирургов: одного умудренного опытом и убеленного сединами, а второго – совсем еще молодого, но уже набирающего врачебное мастерство. На войне учатся и взрослеют быстро. А что до благодарности пациента – так для последователей Гиппократа это и была лучшая из наград.

К полудню все раненые уже были готовы к транспортировке. В головном джипе «Тигр» разместили прооперированного паренька, на второй машине был боец с тяжелыми фосфорными ожогами. Остальных раненых везли на двух «уазиках-таблетках» из Ленинской больницы Славянска.

Бойцы Народного ополчения Донбасса провожали своих боевых товарищей.

– Отдохнете, ребята, после тяжелых боев! – говорили молодые ветераны необъявленной войны.

Война выматывала и тело, и душу, окопная жизнь в постоянном напряжении, постоянный недосып, накал боев, адреналиновый запал перестрелок – все это жутко расшатывало нервы.

Константин Новиков чувствовал, что и ему тоже нужен был отдых. И все то же самое… Работа по шестнадцать часов, не отходя от операционного стола, дежурства, мотания по передовой, эвакуация раненых, перестрелки и канонада артобстрелов. Это тоже выматывало и тело, и душу.

– Как раз, Костя, и раненых в Институт неотложной хирургии эвакуируешь, и сам отдохнешь немного.

– Есть, товарищ полковник.

– Эх, завидую я тебе, Костя! – крепко пожал руку товарищу капитан Асмолов. – Оторвись там с фабричными девчатами донецкими!

На выезде из Славянска колонну под флагами с красным крестом «тормознули» на блокпосту украинской армии.

– Стій! Проїзд заборонено![47] – вышел навстречу русским медицинским джипам автоматчик с полосатым жезлом и желто-синими нашивками на старом камуфляже.

За бетонными блоками и мешками с песком были установлены пулеметы и автоматические гранатометы. На броне бронетранспортера развалилось несколько солдат «незалэжной» армии. Вместе с семнадцатилетними сопляками на блокпосту стояли и битые жизнью мужики с колкими взглядами и синими татуировками на руках. На торсе наверняка тоже были «картинные галереи», но они были скрыты камуфлированными футболками.