Гнев Новороссии

Старший лейтенант Новиков решил пройтись по центру Донецка, посмотреть на Областную администрацию, возле которой разворачивались грандиозные протестные события апреля – мая 2014 года.

Не торопясь, военврач прогуливался по бульвару Пушкина и наслаждался покоем и тишиной. Откозырял миловидным девушкам милицейского патруля, поддел носком начищенного ботинка желтые осенние листья на тротуаре, поглазел на играющую на детской площадке беззаботную малышню. Один из карапузов в темно-синем комбинезончике смешно засеменил к дяде-военному.

– Андрюша, куда ты побежал?! Оставь дядю-военного в покое! – молодая миловидная мама с короткой стрижкой пшеничного цвета волос поднялась с лавочки.

– Да нет, что вы… Все в порядке, – Костя взял малыша на руки и несколько раз легонько подбросил его. Малыш безмятежно улыбался и что-то бормотал на своем «языке ангелов».

Старший лейтенант шел по осеннему бульвару в центре Донецка, собирая улыбки прохожих. Мужчины, особенно те, что постарше, подходили, жали руку. Девушки бросали весьма заинтересованные взгляды, прыскали смехом, что-то обсуждая на ушко с подругами. Старушки на лавочках крестили. «Дождались!» – как вздох облегчения.

Со стороны площади Ленина, словно в подтверждение этого, из мощных динамиков грянула песня:

Марш, марш, марш.
Русский марш, собирает на марш
Всех, не уничтоженных войной,
Марш, марш, марш,
Русский марш, он закончит шабаш
Тех, кто издевался над страной…

Старший лейтенант Новиков непроизвольно перешел на строевой шаг, хотя военврачи особо рьяно шагистикой не занимались, и Военно-медицинская академия имени Кирова в Санкт-Петербурге на парадах не маршировала. Но сейчас был особый случай.

А Жанна Бичевская продолжала исполнять песню, которая здесь, в Донецке, уже стала одним из символов сопротивления надежды:

Русские идут, и тает над Россией ночь.
Русские идут любимой армии помочь.
Русские идут вперед с сердцами высших проб.
Русские плюют на власть Америк и Европ…

Русских офицеров в Донецке не боялись, оккупантами здесь были пришлые с запада, с желто-синими шевронами на убогой, устаревшей еще двадцать лет назад военной форме.

– Ой, смотрите, русский офицер! Вот она – помощь России!

У старшего лейтенанта Новикова стало тесно в груди, невольно защипало в глазах, наверное, соринка попала. Офицер и не подозревал, что существуют такие радостные, высокие чувства и что остались люди, способные вот так, искренне их выражать. И в этот краткий миг молодой военврач испытал совершенно искреннюю гордость за то, что он – русский.

Миновав Оперный театр имени Соловьяненко, Константин Новиков подошел, наконец, к зданию Донецкого областного совета. Перед ним возвышалось современное высотное здание. Баррикады вокруг уже были убраны, только с флангов стояли приземистые огневые точки из железобетонных блоков, обложенных мешками с песком и укрытых маскировочными сетями. На балконе над фасадом здания развевались флаги Новороссии, Донецкой Народной Республики и России. На входе дежурила вооруженная укороченными автоматами охрана.

А слева возвышался в бронзе и мраморе монумент: фрагмент тех самых баррикад, а на них – скульптурная группа. Парень сжимает в руках автомат, рядом – пожилой мужчина в шахтерской каске с фонарем-«коногонкой» и девушка с санитарной сумкой через плечо.

У подножия памятника – ворох живых цветов.

Монумент этот возвели всего за пару месяцев на народные пожертвования. Еще идет война с бандеровцами, но людям все же нужны символ и зримое воплощение памяти.

На бронзовой доске выбито стихотворение:

Русскому сопротивлению Донбасса посвящается: