Гнев орка

«Большая экономика» в разных войнах может быть разной. Если речь идет о «борьбе с терроризмом» на Ближнем Востоке, то можно сбить мировые цены на нефть в своих интересах и прибрать под свой полный контроль все добывающие государства Персидского залива, заодно взяв под свою опеку и трассы возможных газопроводов из Ирана и Средней Азии. Если речь идет о войне против России, то кушем становится контроль над самыми большими в мире газовыми запасами, от которых зависит Европа, а заодно власть над энергоресурсами Сибири, которые дают возможность управлять судьбой Китая, Кореи и Японии.

Признаем за Вечным рейхом великое искусство совмещения войны и бизнеса, которое делает войну прибыльной. Мы ведь указали на самые большие примеры геоэкономического масштаба. Но ведь воздушный террор прекрасно служит и более приземленным целям бизнеса. Какую промышленность уничтожили в Югославии? Химическую, нефтеперерабатывающую, металлургическую, автомобилестроительную, фармацевтическую и даже табачную. Оно и понятно: захочешь курить — будешь вынужден покупать американские сигареты и лить золотые дожди в американскую экономику. Да и лекарства тоже придется брать у западных фармкомпаний, которые контролируются Вечным рейхом и которые задирают цены до небес. Сербам сломали всю электронную промышленность и производство бытовой техники — в тех же самых целях. Ракетами уничтожили и завод по производству грузовиков в Крагуеваце: отныне сербам придется отдавать драгоценную валюту на закупку импортных машин. Или же идти на поклон к западным компаниям: поставьте у нас свои предприятия взамен родных, разрушенных. Они, конечно, поставят и новые химические, и автомобильные, и нефтеперерабатывающие заводы -да вот только прибыли от них станут откачиваться за рубеж.

В Америке придумали самый простой способ промышленного террора: отныне каждая фабрика может быть объявлена лишь прикрытием для производства оружия. Это у вас там, мол, внешне фармацевтическая фабрика, а в ее подвалах вы занимаетесь совсем другим. Так было не только в Югославии, но и в Ираке, и в Судане.

Вне всякого сомнения, что в случае нападения НАТО на нашу страну, бомбежки должны покончить и с остатками нашей промышленности. По тем же самым соображениям. Если до этого русские хоть как-то могли конкурировать с иномарками с помощью, скажем, плохоньких «жигулей», то после войны никакого выбора не останется. И если раньше те, кто покупал «жигули», оставляли деньги в России, то после агрессии, покупая даже более дешевые иностранные машины «народного класса», русские потребители отдадут пусть не шесть, а всего лишь три тысячи долларов — но зато целиком за рубеж. Или почти целиком, если речь пойдет об «отверточной» сборке на месте бывших заводов полного цикла. Об импорте продовольствия мы уже не говорим. Теперь уже все, что русские заработают на нефти, будет изыматься почти до последнего цента.

Но в уничтожении инфраструктуры и промышленности целых стран есть еще один подтекст — уже метастратегический, цивилизационный, который уходит за пределы обычного бизнеса.

Это — ускорение деградации целых народов. Истребленная экономика вгоняет граждан приговоренной к «конченности» страны в нищету, заставляет перейти к архаичным отношениям и натуральному хозяйству. Пораженная страна теперь не сможет потреблять невозобновляемые природные ресурсы, так нужные самому Вечному рейху. В этой стране начнут вымирать «лишние», ненужные мировому рынку люди. На руинах экономики побежденный народ уже не сможет угрожать господам мира сего ни на ниве образования, ни в культурной сфере. Откуда ему брать великих изобретателей, ученых и инженеров, если нет питательной среды для них — своей промышленности, где можно отобрать одного выдающегося инженера из десяти обычных? Если нет средств на содержание научных учреждений, и нет промышленности, которая может заказать передовые разработки? Как можно создавать великие фильмы или картины там, где нужно каждый день сражаться за кусок хлеба?

Зато Вечный рейх добивается еще одной цели. Лучшие ученые и творцы начинают покидать разгромленные страны, потому что не могут применить свои таланты дома. Но к кому они попадают на службу? Корпорациям новых кочевников, Пентагону и Голливуду. В эпоху, когда главное богатство создается знаниями, это становится самой ценной добычей агрессоров. Они ускоряют свое развитие, а побежденные лишаются возможности развиваться.

Государственный террор, как видите, может быть очень прибыльным делом.

Чтобы сделать его еще более прибыльным, враг применяет еще один прием: завладевает активами страны-жертвы. В нынешнем мире экономика долларизована, и потому активы практически любой страны есть в банковской системе США. Там их и захватывают, тем самым финансируя агрессию против выбранной жертвы за ее собственный счет.