Гнев Пигмалиона

– Во-первых, если изнасилование и имело место (хотя я подозреваю, что так оно и было), то по нему уже истек срок давности. Если бы удалось доказать давление на свидетелей и подкуп, возможно, и получилось бы подвести под это дело некоторую базу… Но ты хотя бы представляешь себе, сколько усилий это потребует? Старые дела – сложная материя: не все свидетели живы, многие не вспомнят деталей, ведь минуло столько лет… А самое главное – тогда Светлогоров не имел такого политического веса, как нынче! Короче, предупреди своих друзей, чтобы вели себя тихо. Особенно это касается Регины, ведь именно она привела нас в охотничий домик, и у ее муженька есть основания мстить!

– Ну хорошо, а как насчет убийства Макса, друга Антона? Разве его показания…

– Его, как ты изволишь говорить, показания, – перебил Женька Риту, – даны со слов Ольги, ныне покойной: сам Антон не был свидетелем преступного сговора с целью убийства, да и в деле Макса нет даже намека на насильственную смерть! Если бы Кутепова осталась в живых – другой коленкор, а так… К несчастью, нам не удалось взять живым ни одного злодея, а то у нас была бы зацепка! Рудольф отлично умеет заметать следы: машину, на которой похитили Коробицыну, бросили вместе с трупом водителя, который, вероятнее всего просто нанятый идиот, отыграв свою роль, он получил «звезду» в лоб… Еще раз тебе говорю: предупреди своих ребятишек, чтобы не высовывались – особенно Регина и художник.

Глава 25

– Значит, ты ее простил?

Анатолий не сразу сообразил, о ком говорит Виктор, а когда до него наконец дошло, неуверенно ответил:

– Даже не знаю… Мы долго разговаривали с Алисой, но я так и не вспомнил ничего из того, о чем она рассказывала. Все случилось так давно! Твоя боль сильнее моей, потому что ты старше и понимал, что происходит… В любом случае, моя… приемная мать – единственная, кого я буду называть этим словом, но и ненависти к Алисе я не испытываю, понимаешь?

Братья сидели в ресторане Meat Coin на улице Рубинштейна. Несмотря на будний день, здесь царило оживление, и почти все места были заняты. Посреди помещения, сдвинув вместе несколько столов, расположилась веселая компания, празднующая чей-то юбилей. Анатолий заказал бифштекс и пиво, Виктор ограничился коньяком и сигаретой. Младший брат украдкой поглядывал на старшего, отмечая тени под пронзительно-синими глазами и усталый вид – очевидно, в последнее время он плохо спал.

– Ты не злишься, что я не давал вам с Алисой встретиться? – спросил Виктор после паузы.

– Я злюсь не из-за этого, – покачал головой Анатолий, – а потому, что так долго не знал о твоем существовании! Почему ты не пытался встретиться? Мама и отец не препятствовали бы этому, а ты просто взял и исчез: какое ты имел право решать за меня?!

– Тогда мне казалось, что так будет правильно.

– А теперь?

– Теперь – не уверен. Знаешь, я часто принимал решения за других, и, как выяснилось, большинство из них оказались неправильными!

– Ты кого имеешь в виду? – не понял Анатолий.

– Наташу, например, Регину, мою бывшую, наконец.

– Наташа сказала, что жена от тебя ушла, только не говорила почему…

– Лариса не ушла, – покачал головой Виктор. – Я ее прогнал.

– Но зачем?!

– Просто я подумал, что она может уйти, а я не мог ей этого позволить! Лара пыталась переубедить меня, но гордость мне помешала. Все до сих пор считают, что это она меня бросила, и мне так даже больше нравилось – думать, что это ее вина!

– А с чего ты взял, что Лариса собиралась уйти? – спросил Анатолий. Он слушал откровения подвыпившего Виктора, затаив дыхание, понимая, что настал момент истины и если не сейчас, то больше никогда брат не поделится с ним самым сокровенным. Но Виктор, как оказалось, был не настолько пьян.

– Да глупости все это, – сказал он, щелкая ногтем по пустому бокалу. – Ты извини, что я разболтался и испортил тебе настроение.

Настроение у Анатолия и так никуда не годилось. Когда они вернулись в Питер после приключений за городом, Наташа отказалась ехать в больницу для установления факта изнасилования: она как будто вообще забыла об этом и не хотела обсуждать. Любая другая наверняка рыдала бы, переживала, а Наташа вела себя так, словно ничего и не произошло! Оказавшись дома у Виктора, она первым делом посмотрела на себя в зеркало и пробормотала, ощупывая синяк на скуле:

– Ну и харя – просто королева красоты!

Вот и все, что она сказала, прежде чем заперлась в ванной, смывая с себя грязь, кровь и запах Коляна. Анатолий знал, чем Наташа зарабатывала на жизнь раньше, но, видимо, многого не понимал. Сколько раз с ней случалось подобное? Как могла она столь легко относиться к тому, что ее используют для удовлетворения самых низменных потребностей?

– Она тебе нравится?

Вопрос Виктора вывел Анатолия из задумчивости.

– Кто?

– Да брось!

– А тебе?

Виктор тихо рассмеялся.

– Чего ты ржешь-то?

– Ты серьезно думал, что у нас с Наташей?.. Побойся бога, она ведь малолетка!

– Тоже мне, старик нашелся! – фыркнул Анатолий. – Тебе сколько – двадцать девять? И никакая Наташа не малолетка, ей почти восемнадцать…