Гнев терпеливого человека

Антибиотики стали реально на вес золота: собственное производство антибиотиков было в России практически разгромлено за долгие годы «реформы здравоохранения», – да и какая разница, если цены на лекарства сейчас не контролировал уже никакой закон. Люди, догадавшиеся, когда началось, грабить не сетевые гипермаркеты, а многочисленные аптеки, – могли жить теперь припеваючи. Упаковка таблеток банального левомицетина или тетрациклина шла с рук по 150–200 евро, по 600–800 старых долларов или по 25–30 новых амеро, которых все равно еще ни у кого не было. Упаковка инсулина для инъекций – почти по столько же, всего не намного меньше. Картридж к фильтру для воды, типа банального «Гейзера» – раза в три дороже. И так далее. Золотое обручальное кольцо могло купить несколько дней жизни. Когда золото и вообще что-то ценное в доме больного человека заканчивалось, это означало смерть. И в любом случае каждый выход из дома на поиски лекарств превращал человека в мишень.

Что все не совсем уж беспросветно, они убедились уже вечером, в той же ненастоящей «столовой». Моряки ужинали в одиночестве, принесшая им полные миски с кашей и едва теплый чай мрачная девушка тут же куда-то ушла вместе с их сопровождающим. Во время этой молчаливой паузы в холодную «столовую» зашли два парня не старше 17–18 лет. Оба были вооружены нормальными «АКМ» и имели усталый, деловитый и спокойный вид. Лицо одного из них, который казался чуть постарше, украшала здоровенная царапина, увенчанная цепочкой шариков из темной свернувшейся крови. Солнце еще не село, и проникающего сквозь пыльные окна света было пока вполне достаточно.

– А, вы эти… – произнес он от входа не особо любезно.

– Не «эти», а «здравия желаю, товарищ капитан-лейтенант».

Парень застыл с миской в руках – очевидно, задумался. Впрочем, это заняло не особо долгое время, какие-никакие навыки у него имелись.

– Виноват, товарищ капитан-лейтенант. Обознался с устатку. Однако. Вот ведь. Виноват.

– Не изображай чалдона, боец молодой. Имя, звание?

– Рядовой Березин, второе отделение учебного взвода.

К этому времени он поставил миску с кашей на ближайшие козлы и встал по стойке смирно. Второй парень, который был еще моложе, повторил его движения в точности.

– Рядовой Петров, то же второе отделение. Учебного взвода.

– С наряда, бойцы?

– Никак нет, с выхода.

– Да ну? Вас уже на выходы берут?

Капитан-лейтенант не был вполне уверен, что понял сказанное правильно, но собирался выжать из молодых максимум. Однако почти сразу же сзади появился один из двух знакомых сержантов-разведчиков и передал приказание явиться. Таким значительно-нехорошим голосом, что пришлось подчиняться тут же, даже не доев. Со стуком и вздохами положив ложки, моряки вышли, провожаемые спокойными, ничего особо не выражающими взглядами молодых бойцов «учебного взвода», чем бы он там ни был.

В этот раз провожатый отвел их в часть здания, в которой они еще не бывали. И наконец-то представил кому-то, по крайней мере внешне похожему на старшего офицера. Темноволосый худощавый мужик среднего возраста, опять же с усталым лицом. В глазах боль – это чувствовалось почему-то сразу. Камуфляж потертый, но чистый, автомат тоже потертый, и сразу видно, что ухоженный.

– Лейтенант медслужбы ВМФ Ляхин, отрядный врач, – сразу же представился он. Рукопожатие у врача было в меру сильным, без нарочитости. Руки он пожал не только офицеру, но и обоим курсантам тоже, что Антону понравилось. – Спасибо вам. Это вы молодцы. С перевязочными всегда плохо, сколько ни приноси. Но вы добыли полную охапку, у меня прямо праздник.

Капитан-лейтенант улыбнулся, искренность военврача его насмешила. Что, это тот сумасшедший, про которого им боец утром рассказал? Что-то не похож он на психованного. На нуждающегося в отдыхе похож, еще как. А на психа нет. На свежий взгляд, конечно.

– Рады помочь, – произнес он в то же время вслух. – Как-то само сложилось. Оружие, боеприпасы и аптечки: мы, в общем-то, больше и не брали ничего особенного ни у кого. Только документы еще.

– Ага, документы. Документы я смотрел.

– А здесь что, медсанчасть?

– Да какое там медсанчасть! Медсанчасть не здесь… Здесь так, пункт приема раненых и больных… Жалобы есть? Серьезный насморк, катаральные явления?

– Что?

Доктор привычно вздохнул.

– Горло не болит? Глотать не больно? Лимфоузлы на шее не опухали?

Он быстро и последовательно осмотрел всех троих, не особо приглядываясь к наличию комплекта рук и ног, но ощупав всем троим шеи и затылок. Заставил снять куртки и нательные рубахи, почему-то проверив и прогладив длинными пальцами кожу на обоих плечах. Подвинувшись к окну, быстро перебрал волосы. Антона на вшивость в последний раз проверяли лет 15 или 20 назад, в пионерлагере, но он смолчал.

– Угу, все.