Гнев Тиамат

Вестибюль был просторный, с колоннами песочного цвета, с креслами и диванчиками, рассчитанными на сотню человек. Элви находилась здесь одна.

– Доктор, – сказала Элви.

Он недоуменно переспросил:

– Простите?

– Я предпочитаю называться доктором. Майор – это почетное звание. А докторскую степень я заработала.

– Да. Доктор Окойе. Конечно. Адмирал…

– Готов меня принять, – договорила она, вставая и оправляя китель. – Ведите.

Встреча состоялась не в обычном помещении. Здесь не было кабинетных столов, объемных дисплеев и толпы людей, склоняющихся перед властью, добиваясь места в ней. Только она и Трехо, в приватной столовой. Он ел простой завтрак: кофе, фрукты и пирожное в сахарной глазури. Такой же приготовили для нее. Окно – почти во всю стену – выходило на укрытую снегом территорию дворца и землю за ограждением – до горизонта. Мысль о потрясшей все это битве здесь казалась несколько непристойной. И то, что они встретились не в надежном подземном убежище, тоже выглядело ложью.

– Адмирал, – поздоровалась Элви, садясь за стол.

Молодой человек тут же скрылся. Трехо сам налил себе кофе.

– Мы нашли Илича, – сказал он вместо приветствия. – Вернее, его тело. Он и двое из охраны убиты сепаратистами.

Элви ожидала от себя каких-то чувств по этому поводу. Знакомый, профессионально внимательный к ней сотрудник погиб. Она его никогда больше не увидит. Она не впервые теряла коллег. Когда никто еще не называл ее майором, а она училась в Верхнем университете, трое с ее факультета умерли в течение одного семестра. Она лишилась почти всех сотрудников на «Соколе», и та потеря ее оглушила. А эта нет. На месте положенных потрясения и грусти была океанской глубины отчужденность. Элви даже не взялась бы сказать, к какому имени она относится. Дуарте. Трехо. Холден. Ко всем вместе.

– Плохо, – произнесла она, решив, что надо же что-то сказать.

– Он был предан империи, – ответил Трехо. – При всех его недостатках он был предан.

На это она не нашла, что сказать, поэтому ничего и не сказала.

– Наше положение снова переменилось. – Трехо прервался, чтобы подуть на свой кофе. Адмирал выглядел не просто измученным. Он выглядел на десять лет старше, чем когда вернулся на планету, а уже тогда все было непоправимо поломано. Еще несколько таких лет, и Трехо станет старейшим из живущих, независимо от возраста. Ей вспомнился миф о человеке, пожелавшем вечной жизни, но забывшем попросить к ней молодости. Он все дряхлел и усыхал, пока не превратился в цикаду. Она задумалась, вспомнит ли Фаиз, о ком эта история.

Элви сообразила, что Трехо ожидает ответа. Она не знала, каких слов он ждет, и не хотела знать.

– Вы здоровы, майор?

– Доктор, – поправила она. – Думаю, вам лучше называть меня доктором. И я здорова. На меня в последнее время многое навалилось. Вы, конечно, понимаете.

– Понимаю. Конечно, понимаю, – сказал он. – Строительные платформы. Их называли «лунами из палочек». Именно они привлекли внимание верховного консула к Лаконии. Вы не знали? Он разглядел их на первой волне сканов после открытия врат. На одной было недостроенное судно – что-то похожее на судно.

– Я об этом слышала, – согласилась Элви. Кофе был хорош. Пирожное, на ее вкус, слишком приторное.

– Они стали фундаментом власти Лаконии.

«Господи боже, – подумалось Элви, – когда это Трехо успел стать лицемером?» Или она просто слишком раздражительна?

– Они выиграли у нас очко, – продолжал он. – Признаю. Разыграли грязный трюк, и мы на него попались. Это не повторится. Я надеюсь, вы отложите другие темы, которыми занимаетесь. На время. Знаю, что вы хотите сказать: «Опять первоочередное задание?»

– Да, с этого я бы начала, – согласилась Элви.

– Утрата платформ – это утрата самых мощных из созданных человечеством кораблей. И утрата производства антиматерии. И регенераторов. Без них наша власть не выходит за пределы этой системы. А для войны – с террористами или с тем, что кроется за кольцами врат, – нам нужна сила.

– Итак, то, во что превратился верховный консул, – на полку, – подытожила она. – Попытки разобраться в природе врага и его атак на целые системы – на полку. Тайну бессмертия – на полку.

– Я слышу досаду в вашем голосе и разделяю ее, – сказал Трехо, – но факт остается…

– Нет, я не против. Но создание нового оружия – не первый приоритет, – перебила она. Достала наладонник, вывела свои заметки и передала ему. – Вот. Это для меня главное.

Трехо взглянул на экран так, словно она всучила ему необыкновенно мерзкое насекомое.

– Система Адро?

– Большой зеленый алмаз, видимо, содержащий записи всей цивилизации протомолекулы. Ее возвышения и падения. Я бы могла, вероятно, добиться лучших результатов, если бы «Сокол» отремонтировали и снабдили специально подобранной под этот проект командой. Несколько имен я уже прикинула. Я перешлю их вам.

– Доктор Окойе…