Гневный король (ЛП)

Мои брови нахмурились. — Венеция, — медленно повторил я. Я поднял руки так, что они легли ей на талию. «Почему Венеция?»

Она пожала плечами. "Я не знаю. Такое ощущение, что именно здесь все и началось», — пробормотала она, и мои прежние размышления вернулись ко мне. Возможно, мы с женой были больше похожи, чем я думал. — Именно там твоя мать сказала моей, что мы с Фениксом незаконнорожденные. Смерть мамы». Искра в ее глазах медленно потухла. «Я знаю, что это странно, но мне кажется правильным поехать туда». Она моргнула раз, два, и свет медленно вернулся. — Кроме того, именно здесь произошел наш первый поцелуй. Здесь мы поженились».

Я притянул ее ближе к себе, прижав к груди. Она была права; такое ощущение, что все началось там. — Тогда мы поедем в Венецию.

Ее пальцы скользнули по моим плечам, обжигая мою кожу. Мягкая улыбка изогнула ее губы.

"Просто так?"

«Да, именно так. Слова Ликоса меня беспокоили. Имеет смысл вернуться туда, где все началось, и, возможно, это Венеция » .

— Мы можем остановиться у Папы. Прежде чем я успел возразить, она быстро добавила: «Может быть, там есть какие-то секреты, которые стоит раскопать».

«Мы будем спать в отеле или на яхте», — твердо сказал я ей. «Но да, мы можем пошарить вокруг дома Ромеро».

— Ты не считаешь его своим отцом, не так ли?

Я поцеловал кончик ее носа. «Королева, этот корабль уплыл». Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз. Ее боль затянулась. — Я всегда буду ему благодарен за то, что он сохранил тебя — намеренно или нет, мне все равно. Анджело уничтожил бы тебя так же, как он пытался уничтожить все, к чему прикасался.

«Мне жаль, что он был таким засранцем», сказала она грустно.

— Ты восполнил это, убив этого ублюдка.

Она поморщилась. — Не знаю, стоит ли тебе меня за это хвалить.

Я чмокнул ее в щеку. «Я абсолютно должен. Вы заслуживаете медали».

Ее взгляд стал меланхоличным, и она отвернулась, погрузившись в свои мысли. Рейна не была похожа ни на кого из тех, кого я знал. Она была сильной, но и уязвимой. Она видела ужасы, начиная с самоубийства своей матери, но все равно видела красоту в вещах. Я хотел, чтобы она оставалась такой, искрой света в темноте.

После спасения она сторонилась мира, но даже в самом худшем состоянии она не могла оторвать взгляд от горизонта, наблюдая, как небо окрашивается каждый день на рассвете и закате. Каждый раз она как будто переставала дышать, полностью погружаясь в это.

Примерно то же самое я чувствовал каждый раз, когда видел ее.

— В чем дело, коричная девочка?

Улыбка тронула уголки ее губ, когда она встретилась со мной взглядом. «Я думал об этих плавающих фонарях. Думаешь, у твоего дедушки было романтическое свидание с бабушкой в этом саду, отсюда и картина?

Мой лоб сморщился, и она вытянула подбородок к дзен-саду Одзисана, над которым плавали фонарики, которые я взял с собой, когда мы покидали Джоло. Как и предполагалось, мой двоюродный брат так и не догадался, что в его кабинете (исправление, теперь в моем кабинете) висит подделка. Я уже начал очищать организацию от придурков, которые поддерживали нездоровый образ жизни моего кузена.

«Это романтическая мысль, но нет. Именно там моего прапрадеда впервые избрали главой всех четырех синдикатов якудза, и в ту ночь его собственный отец решил, что женится на женщине по своему выбору.

«Ого, все в один и тот же день?»

«Он не верил в трату времени». Слова Ромеро всплыли в моем сознании. Мой одзисан сказал ему, что в ней содержится секрет, но что, если он буквально имел в виду, что на этой картине находится наследие его семьи? Ее рука опустилась на мое запястье, прослеживая нарисованный там кандзи. «Моему оджисану повезло. Он должен выбрать, на ком жениться по любви».

Скользнув руками к ее заднице, я встал, взяв ее с собой.

— Мы сходим с ума? На ее щеках разлился жар, а веки захлопнулись, когда она обвила ногами мою талию.

У меня возникло искушение просто сказать: «К черту эту картину» и отвести ее в нашу спальню. Или, еще лучше, наклоните ее над столом и погрузите ее в ее тугое тепло. Но где-то в глубине души я знал, что в словах Оджисана что-то есть.

«Сразу после того, как я проверю одну вещь», — сказал я ей, касаясь кончиком своего носа ее кончиком. — Тогда это ты и я, моя королева. И у меня на уме кое-что особенное».

Ее взгляд нашел мой, искры желания горели голубым пламенем, когда ее пальцы переплелись у основания моей шеи. «Я не могу дождаться».

Я поставил ее на консольный столик и отцепил картину.

«Это тот, который Рейвен нарисовала для тебя?» Любопытство в ее голосе было безошибочным.

— Не совсем, — сказал я ей. «Она нарисовала его копию».

Брови Рейны взлетели вверх. — Тебе это так нравится, да?

Я усмехнулся. «На самом деле я украл оригинал и оставил кузену подделку».

"Ой."

Я поцеловал ее в макушку. «Ты вышла замуж за преступника».

Она закатила глаза. — Судя по всему, вор произведений искусства. Я ухмыльнулся, увидев, как ее глаза сияют восторгом. «Эта картина очень много значит для тебя».