Гневный король (ЛП)

Нам нужно было сделать последние приготовления к похоронам его матери, а затем он пообещал, что мы также осмотрим несколько домов, которые только что стали доступны в самом сердце Венеции.

Мы решили пустить здесь корни. Ну, вот и Япония. Мы начали прочесывать рынок еще до того, как все взорвалось вокруг Ханы, Хироши и Марии. Вилла Ромеро станет местом встреч Амона, что было его способом отделить бизнес от нашей жизни.

— Ах, ты решил остаться? Энрико действительно улыбнулся. «Исла будет рада иметь рядом хотя бы одну девушку».

Я усмехнулся. «Это не совсем рядом, но мы будем в одной стране», — согласился я.

«Нам нужно много места, чтобы разместить нашу семью и вашу карьеру», — заявил Амон. «Найти это в этом городе будет сложно».

«Но это не невозможно», — добавил Мануэль. «Омерта будет рада, что вы остановились в Италии».

«Мы предпочитаем, чтобы Италия была вашим основным местом жительства», — добавил Энрико, как будто они были в состоянии чего-то требовать. Все они знали, что у него тоже есть обязательства перед якудза, и он не может делать это исключительно из Италии. Папа рассказал мне, что Амон почитался среди лидеров Омерты и Якудза. Он занимал престижную властную позицию наверху, выкарабкиваясь из-под обломков. Доказательством тому было количество людей, присутствовавших сегодня на голосовании.

Пока Амон был занят преступным миром, я продолжал заниматься своими модными моделями. Наконец я вернулся к этому и подумывал о запуске своей линейки продуктов с помощью Amon. Конечно, я узнал, что он выкупал все мои работы и продавал их в своих роскошных отелях и казино. Он определенно положил начало всему этому, хотя и не позволил мне отдать ему должное.

«Трудно будет найти место с такой площадью», — иронично заметил Амон. Ему хотелось, чтобы вокруг нас было пространство и никаких любопытных глаз.

— Или без змей, — добавил я с дрожью.

После еще нескольких минут обсуждения Мануэль и Энрико ушли.

Рука Амона обняла меня. — Ты видел свою сестру?

Я кивнул, мягко улыбаясь. «Она хорошо выглядит».

— Да, — согласился он.

«Почему они не выходят сюда?» Я спросил. Данте собирался прийти на похороны, но дал понять, что не останется. Он присутствовал только потому, что Хана так много для него значила, хотя он не выглядел слишком расстроенным. Однако Амон дал понять, что Данте отлично умеет скрывать свои эмоции. Это результат их воспитания.

— Давай дадим ему до лета, — пробормотал он, целуя меня в лоб. «Тогда мы пойдем к нему и потребуем ответов. Дождь или солнце, рай или ад, мы вчетвером проводим теплые месяцы вместе».

До лета оставалось всего несколько месяцев. Я мог бы продержаться так долго.

39

РЕЙНА

Т

Церемония захоронения была короткой. На похоронах присутствовали только Амон, Папа, Данте и я. По иронии судьбы, это было на том же кладбище, что и кладбище моей мамы.

Моросил весенний дождь, и серые тучи плакали, словно оплакивая ушедшие души.

Пришло время отпустить прошлое и сосредоточиться на здесь и сейчас. О будущем. Благодаря нашим родителям я нашла человека, который не только спас меня, но и полюбил. Безоговорочно. Он подарил мне мою прекрасную, несовершенную сказку.

Жизнь не была идеальной; этого никогда не будет. Но пока Амон был рядом со мной, я знал, что все взлеты и падения того стоят.

«Поэтому мы предаем это тело земле, землю земле, пепел пеплу, прах праху; в верной и верной надежде на Воскресение для вечной жизни».

Его мать была кремирована. Она соблюдала японские обычаи, и Амон хотел почтить их — и ее — своей смертью. Он надеялся, что Хана обретет покой здесь, похороненная рядом с тем местом, где мы пустили корни. Смешивая синтоистские верования, буддизм и классическую восточную философию, у японцев была неземная практика почитания умерших близких с помощью церемониальной практики кремации, известной как коцуагэ , которая заключалась в том, что близкие члены семьи совершали уникальный ритуал с кремированными останками. Амон и Данте возглавили церемонию.

Мне бы хотелось, чтобы Феникс была здесь, но мы скоро навестим ее. Данте утверждал, что это был их медовый месяц, и они ни с кем не поделятся этим временем. Справедливо.

Когда Данте и Амон находились по обе стороны от меня, я не мог не взять их руки в свои и нежно сжать, предлагая утешение. Выражение их лиц свернуло мое сердце.

Темно-голубые глаза Данте встретились с моими, и мы обменялись сотней невысказанных слов. Амон рассказал ему, что сделала Хана, и хотя мы договорились не говорить Данте, что это произошло за мой счет, он сам пришел к такому выводу.

— Означает ли это, что ты меня прощаешь? — спросил он тихим голосом. Папа бросил на него взгляд. Он был в ярости из-за того, что сбежал с Феникс и лишил его возможности проводить ее под венец.

«За похищение моей сестры, нет. Во всем остальном да».

Он вздохнул, но уголки его губ выдали его. «Ты крутой».

Я закатил глаза. «Есть один способ все это исправить». Его брови взлетели до линии роста волос, но, прежде чем он успел разволноваться, я добавил: «Устрой свадебную церемонию, чтобы папа мог проводить Феникса к алтарю».