Гнёзда Химер

— Так это, наверное, были сгабгиды! — рассмеялся мой спутник. — Странно, как же они туда забрели? Вообще-то они живут в другой стороне… Ха! Наверняка им просто приснилось, что они спят в другом месте, с ними такое то и дело случается. Говорят, одного спящего сгабгида видели аж на Мадайке… Неудивительно, что ты не смог их разбудить: в последнее время эти ребята вообще не просыпаются. Кстати, они тоже люди Мараха, только совершенно сбрендившие. Помешались на своих дурацких сновидениях. И ведь поначалу им удавались настоящие чудеса: сгабгиды научились превращать свои иллюзии в настоящую реальность. В те времена среди сгабгидов жили настоящие чудовища, которых они приводили с собой из снов. Правда, в конце каждого года чудовища исчезали, но уже через несколько дней какой-нибудь неугомонный сновидец приволакивал кого-нибудь новенького… Но эти бедняги здорово перегнули палку: сновидения взяли их в плен, и теперь они уже не могут вернуться обратно. Всякий может сбиться с истинного пути, даже Мараха!.. — Мой спутник авторитетно зевнул и наконец соблаговолил поинтересоваться: — А с какой стати ты о них вспомнил?

— Ну как же… Они живут в гнездах, — смущенно сказал я. — А вы тоже грозили мне какими-то «гнездами». Вот я и подумал: может быть, я как раз видел этих несчастных пленников?..

— Ну и каша у тебя в голове! — неодобрительно сказал Вурундшундба. — Ну при чем тут сгабгиды и их гнезда? Гнезда Химер — это же просто метафора. Надо же хоть как-то называть вещи, если говоришь на таком несовершенном языке, как кунхё… Спи давай и мне не мешай!

Я наконец-то закрыл глаза и последовал его мудрому совету: судя по всему, завтра мне предстоял еще один нелегкий день…

Я как в воду глядел: этот злодей, мой спутник, очевидно, поставил себе цель загнать меня до пены у рта или хотя бы услышать мои мольбы о пощаде. Я же решил, что не доставлю ему такого удовольствия: кажется, ко мне наконец-то вернулось мое знаменитое ослиное упрямство, и это была хорошая новость! Дело кончилось тем, что я обошелся не только без ужина, но и без разговоров: молча лег на траву, завернулся в одеяло и покинул мир бодрствующих людей, громко хлопнув дверью.

А под утро меня опять посетило «великое откровение». Уже знакомый голос снова проникновенно нашептывал мне поэтическую информацию о ветрах. «Другой ветер — это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая», — черт, это уже становилось навязчивой идеей!

— Может, хоть ты мне объяснишь, что это такое: «Овётганна», которая «как бы Хугайда»? — спросил я наутро своего проводника.

— Ого, а ты не так прост, как кажется! — уважительно присвистнул он. — Это — слова Истинной речи! Откуда ты их узнал? Приснились небось?

— Приснились, — кивнул я. — Мне уже несколько раз снился этот сон: я ничего не вижу, а только слышу голос, который рассказывает мне про ветер. Там еще говорится про ветер, который дует из стороны Клесс, и про ветер, который приходит редко, и про каких-то Хэба, бушующих среди дюн, скал и озер, но слово «Овётганна» меня просто заворожило…

— Похоже, сама Хомана говорит с тобой! — удивленно сказал Вурундшундба. — Твоя удача столь велика, кто бы мог подумать! Произноси слово «Овётганна» как можно чаще — вот все, что я могу тебе посоветовать. Повторяй его вслух, пока идешь за мной через лес, повторяй перед тем, как заснуть, и потом, когда мы расстанемся, чем больше, тем лучше. Это — твой шанс быстро обрести силу, которую ты растерял по дороге в наш Мир… Да, вот уж не знал, что ты такой везучий! — он ошеломленно покачал головой.

— А одна моя знакомая из Эльройн-Макта ужасно испугалась слова «Овётганна», — вспомнил я. — Она запретила мне произносить его вслух.

— Она была права — по-своему, — признал Вурундшундба. — Все слова Истинной речи обладают страшной силой, и людям опасно с ними шутить. Но тебе-то терять нечего: можно сказать, что все самое худшее с тобой уже случилось!

— Тоже верно, — усмехнулся я. И с искренним наслаждением произнес: «Овётганна», — распробовал на вкус это слово, раскусил его, как спелую виноградину, а потом повторил — еще раз и еще.

Весь день я добросовестно бормотал себе под нос удивительное слово «Овётганна», умолкая лишь изредка, когда мой проводник развивал совсем уж немилосердную скорость.

А незадолго до наступления сумерек мы неожиданно вынырнули из леса. Некоторое время продирались сквозь заросли высокой травы, доходившей мне чуть ли не до пояса, и наконец вышли на пустынный берег изумрудно-зеленого моря.

Я тут же устремился к воде: ее трепещущая поверхность, сверкающая в тусклых лучах самого маленького из солнышек, притягивала меня, как магнитом. Я зачерпнул воду в пригоршню и умылся. Она оказалась теплой и совершенно пресной. Я изумленно покачал головой и оглянулся на своего спутника.