Гнездо чаек

Тартана прибыла в Венецию. Все члены экипажа очень обрадовались. Стоянка продлится не меньше недели, стало быть, каждый побывает в городе. А те немногие, кто родом из Венеции, смогут даже пожить дома. Сразу по прибытии в Венецию капитан в сопровождении двух офицеров сошел на берег — подать рапорт о плаванье. Офицеры и матросы с нетерпением ожидали его возвращения. Всем интересно было узнать, какой приказ объявит капитан.

И вот долгожданный момент наступил. Офицеры спустились в кают-компанию, где капитан сообщил, что в Венеции они пробудут ровно месяц. Судно поставят в док, где его основательно осмотрят и отремонтируют после многомесячного плаванья. На судне остаются только дежурные. Семейные моряки могут отправляться домой, остальные будут жить в портовой гостинице. Несколько членов команды, уроженцы других городов, получили письменное разрешение посетить своих родственников, с точной датой возвращения на тартану. Случалось, правда, что иные матросы не возвращались. Просто дезертировали, думая, что их не найдут. Но уйти от венецианских дозоров, шпиков и доносчиков было почти невозможно. Удавалось скрыться лишь самым смелым и отчаянным: всюду кишмя кишели сыщики, шпионы и другие наемники, охранявшие республику. Чтобы поддерживать свое господство в захваченных краях, даже в столь отдаленных, как Бока Которская, и взимать с них большую дань, венецианские власти щедро раздавали земли и громкий графский титул местным предприимчивым людям, из которых могли выйти хорошие моряки или ловкие, оборотистые купцы. Эти облагодетельствованные властями люди были верными стражами Венецианской республики. Каждый такой граф имел крестьян, которые обрабатывали его землю за ничтожную плату — только бы не умереть с голоду. А новоиспеченные графы тем временем возводили чудесные дворцы с гербами и затейливыми балконами, держали множество слуг, были у них и свои парусники, и летние виллы, сады, виноградники, а у иных, по примеру соседей итальянцев, даже собственные часовни. В их семьях говорили по-итальянски, так как среди знати говорить на родном языке считалось неприличным. К тому же это было лишним доказательством глубокой преданности венецианскому дожу.

Венецианцам, которые часто бывали в Которе и других поселениях в Боке по делу или просто так, для развлечения, приятно было слышать свой язык в краю, где простолюдины не знают ни слова по-итальянски.

Вестовой старшего офицера

На другой день экипаж тартаны стал разбредаться кто куда. Взвалив на спину мешки, матросы заторопились на берег. Каждому хотелось поскорее увидеть родных и детей, порадовать их своими нехитрыми подарками. И наговориться вволю. Рассказать про бури и штормы, про людей и обычаи в дальних краях, где они побывали. В слушателях недостатка не было — ведь простые венецианцы почти не отлучались из своего города. Повидать чужие края удавалось лишь солдатам и матросам, да и то сказать, судьба их была незавидной, ибо многие из них навек оставались лежать в чужой земле.

Бошко надел настоящую матросскую форму, а свою старую одежду и робу сложил в небольшой мешок, который ему выдали на тартане. Только он оделся, как к нему подошел один матрос и сказал, что его требует старший офицер. Бошко встревожился. «Зачем я ему понадобился? — подумал он. — Уж не хочет ли синьор Джорджо оставить меня на тартане? Отсюда не сбежишь. На судне остается охрана. А я-то размечтался в самом скором времени увидеть свою Боку».

— Слушай, Бошко, — начал Джорджо, когда тот явился, — ты поедешь со мной в Верону. Господин капитан назначил тебя моим вестовым.

— Но, синьор… — пролепетал Бошко.

— Молодой человек, — громко и строго произнес Джорджо, так что его слышали находившиеся на палубе матросы, — это приказ синьора капитана. Отправляемся через полчаса. Возьми свои вещи и жди меня на палубе. Ясно?

— Ясно.

Сидя в гондоле, Бошко бросал восхищенные взгляды то на один, то на другой берег. Ему нравилось решительно все: и величественные соборы, и Дворец дожей, и великолепные здания с балконами и колоннами, и ловкие гондольеры на многочисленных каналах. Заметив, с каким интересом осматривает Бошко все вокруг, Джорджо спросил:

— Ты первый раз в Венеции?

— Да. Я много слышал об этом городе, но даже представить себе не мог, как он прекрасен. Кажется, будто он возник из моря.

Джорджо расплатился с гондольером, и они продолжили путь пешком. Выйдя из города, они подошли к таверне, возле которой стояла целая вереница самых разнообразных карет и колясок. Едва завидев венецианского морского офицера, возницы стали наперебой предлагать свои услуги — с офицера можно сорвать хороший куш. Но Джорджо, не обращая на назойливых возниц никакого внимания и не отвечая на их вопросы, продолжал свой путь. У последней кареты он остановился.

— Сколько возьмешь до Вероны? — спросил Джорджо кучера.

Немного поторговавшись, они договорились о цене.

— Едем сейчас же, — сказал Джорджо.

— Но, синьор, сейчас не могу. Мне надо предупредить жену.