Гнездо дракона

— Том, думаю, мы сможем подыскать место для лошадей, но карета останется снаружи. Что же до вас, — он помолчал, только что обнаружив внутри Грету и не зная толком, что делать с ней и кучером, — то Миранда приготовит вам ужин. Мы найдем, где вам переночевать.

— Нет, папа, — вновь со смущением воскликнула Миранда. Она заметила, как заморгал кучер при одной только мысли, что мисс Уэллс будет сама готовить ему ужин, мисс Уэллс, которую в Драгонвике обслуживало не менее полдюжины человек. — Мистер Ван Рин распорядился, чтобы они немедленно возвращались. Ночь они проведут в дороге. До свидания, — быстро добавила она, обращался к слугам. — Благодарю вас. Мой брат поможет вам вытащить мой багаж.

И она скрылась за углом дома. Она сразу же увидела худую фигуру в старой серой шляпе от солнца, склонившуюся над грядкой, и, забыв обо всем на свете, в том числе и о туфельках и о юбках, с криком радости помчалась вперед.

— Дорогая моя! Мамочка, я так рада видеть тебя!

Абигайль выпрямилась и при всей своей сдержанности, свойственной янки, была буквально поражена видом стройной модной девушки. Затем она открыла объятия и прижала дочь к своей груди.

Так для Миранды начался невероятно сложный период привыкания к фермерской жизни. Почти год прошел с тех пор, как она уехала из родного дома. Ничего в нем не изменилось, но изменилась она сама — безвозвратно, и кроме Абигайль, вся остальная семья представлялась ей в тот первый вечер неотесанной и чужой. Малышка не узнала ее и при виде надушенной и завитой леди в шуршащем зеленом шелке закричала от страха.

После неловких приветствий все три брата смотрели на нее в настороженном смущении. Табита, раскрасневшаяся, потому что возилась у печи, в съехавшем на бок переднике, закричала:

— Боже, Ренни! Я бы тебя не узнала, — и сестры обменялись торопливыми поцелуями. Но в приветствии Тибби не было и капли теплоты. Она пристально уставилась на Миранду, и в выражении ее глаз ясно проглядывалось завистливое неодобрение.

Шелковое платье с глубоким вырезом, кружевные оборки, изящные маленькие туфельки… и кроме всего прочего она напудрила лицо, в ужасе подумала Табита. Она недовольно сжала губы и пока все рассаживались на ужин вокруг кухонного стола, искоса поглядывала на отца в уверенности, что он разделяет ее негодование и вскоре не замедлит его высказать.

И Эфраим не разочаровал ее. Закончив молитву, он положил нож и вилку на кусок засоленной домашней ветчины и внимательно оглядел Миранду.

— Ты собираешься мыть посуду в этих смешных тряпках? — поинтересовался Эфраим, с сарказмом глядя на дочь.

Табита удовлетворенно хихикнула, а младшие мальчики весело толкнули друг друга в бок.

Но раньше, чем Миранда успела ответить, Абигайль, подавшись вперед, быстро произнесла:

— Эфраим, Ренни сегодня устала с дороги. За дела она примется с завтрашнего утра.

Эфраим хмыкнул.

— Пусть уж постарается. Я не намерен содержать ленивых, вздорных девчонок.

Он снова взялся за нож, больше ничего не говоря. Остальные, привычные к его пространным наставлениям, принялись за еду в некотором недоумении.

Внешний облик Миранды привел ее отца в замешательство. Он не мог не заметить, что его дочь стала очень хорошенькой, и что своей одеждой и манерами и она теперь походит на тех богатых леди, которых он видел в Астор-Хауз. Против воли на него произвело впечатление ее эффектное появление домой — карета с гербами, двое слуг, холеные лошади в посеребренной сбруе. Должно быть, мистер Ван Рин и вправду заботился о девчонке, раз обеспечил ей подобное положение. Но теперь она снова дома и вся это благородная чушь должна быть выбита из ее головы. Эфраим, опустошив свою тарелку, отодвинул ее ближе к Абигайль.

Миранда почти ничего не могла есть.

Вернуться домой оказалось для нее равносильным медленному увязанию в болоте. Все здесь угнетало ее: мелкие фермерские проблемы, семейные молитвы и чтение Библии — в ее отсутствие Эфраим закончил Новый завет и вернулся к Второзаконию — привычка в восемь часов отправляться в постель, которую она теперь вновь делила с Табитой.

— Это ненадолго, — выпалила Табита, заметив смущенный взгляд, который Миранда бросила на кровать, показавшуюся ей ужасно узкой. — Скоро она полностью будет твоей.

Миранда вгляделась в круглое торжествующее лицо сестры.

— Но… что ты хочешь этим сказать, Тибби?

— В следующем месяце я выходу замуж за Оба, — ответила младшая сестра, тем самым подразумевая: а это гораздо большее достижение, чем у тебя, вместе со всеми твоими нарядами да еще, если вспомнить, что ты двумя годами старше…

Миранда села на постель, вызывая в памяти широкое лицо Обадии, его толстые руки, заикание.

— Ты любишь его, Тибби? — серьезно спросила она.

Сестра в замешательстве кивнула. Кто же вот так запросто говорит о любви? Но Ренни всегда была очень странной.

— Тогда, надеюсь, ты будешь счастлива, — проговорила Миранда, и ее голос дрогнул.