Гнездо Феникса

– Все органы управления и коммуникаций заключены в так называемый «жесткий корпус», закрытый броневой аппаратурой высшего класса, которая немедленно активируется при разрушении внешнего, так называемого «легкого», корпуса при попытке вооруженного проникновения на корабль, в случае разрушения основной двигательной установки и еще в двух десятках «случаев». Броневая аппаратура жесткого корпуса позволяет центру управления в течение нескольких часов функционировать в фотосфере звезды среднего класса. Линкор нельзя уничтожить или взять штурмом за несколько минут.

– И?.. – спросил Андрей.

– И его нельзя угнать. След гиперканала, созданного для вывода такой массы, был бы виден сотни стандартных часов. СБ поймала бы канал, если бы он был создан.

– И? – повторил Андрей.

Серж вздохнул.

– В общем… да, конечно, в любом случае это уже не след. Десять лет – или сколько там прошло с тех пор? Если бы действовать сразу, Клан мог бы, наверное, что-то найти, но сейчас явно уже поздно.

– Ты считаешь, что контрразведка Империи слабее вашей? – рассмеялся Андрей.

– Нет, почему? Просто это разные вещи. СБ гораздо круче нас в отношении исследований и анализа, зато у нас есть свои возможности сбора информации. И, кстати, результаты исследований аналитиков СБ – это такая же информация, как и любая другая.

– Да?

– Конечно.

Они посмеялись.

– Да, еще об информации, – добавил Серж. – У нас, разумеется, есть свой центр сбора рассеянной информации. Отец уже известил их о нашем деле, так что если в нашей Сети появятся какие-то объективные факты о звездных монахах, пропадающих кораблях или о нападениях, похожих на наше, мы сразу об этом узнаем.

– То есть вместе с юнгой я приобрел еще и информационную поддержку одной из крупных семей мафии? – усмехнулся Андрей.

– Ага.

Про себя усмехнувшись, Андрей подумал, что если добавить к этому обещанную Роговым информационную поддержку СБ Земли-Первой, то получится совсем круто. Не слишком ли круто для мелкого контрабандиста?

– И все-таки случайный поиск остается, наверное, нашей единственной реальной стратегией, – сказал он вслух.

Серж кивнул:

– Мне кажется, что-то обязательно должно случиться. Мы, Лесли, хорошо чувствуем… – он задумался, потом чуть улыбнулся. – Мой дед это называл «чувствовать направление завихрения событий». Выражение не корректное, но образное.

– Я понимаю, – серьезно сказал Андрей.

– Наверное, отец тоже чувствует, что что-то «нарастает», потому и отпустил меня.

– Да, мне тоже кажется, что просто так нам отсюда уже не выбраться, – улыбнулся Андрей, – и если мы даже просто предпримем пассивный поиск, то с «чем-то», о котором ты говоришь, все равно столкнемся. Остается только выбрать мир – один из тех, в которые мне так или иначе надо попасть.

Он повернулся к клавиатуре и вызвал в пространстве рубки трехмерную карту сектора; ярко-красной пульсирующей точкой обозначил положение корабля, темно-синими – солнца миров, для которых на его борту еще оставался груз с Первой.

– Так… – пробормотал он, выдыхая сигарный дым. – Рацитель отпадает. Бессмысленно идти через весь сектор, а потом возвращаться.

– Оптимальный маршрут: Эдем-2 – Земля-18 – Рацитель, – заметил Серж. – Если на трассе будет чисто, можно уложиться прыжков в двенадцать.

Андрей поморщился:

– Если начать с Восемнадцатой, сожжем энергии ненамного больше.

– Ты так боишься Эдема?

Андрей задумался, потом кивнул:

– Боюсь.

– Тогда это лишний повод начать именно с него.

– Да? – он убрал карту и вызвал маршрутизатор. Пальцы его забегали по клавиатуре.

Серж молча смотрел, как он работает.

– Ну что же, – сказал Андрей спустя четверть часа. – Первый прыжок через сорок… через сорок три минуты.

2

С высокой орбиты Эдем-2 выглядел как-то совсем обычно, сильно напоминая Землю-Первую или «Девятку» – родной мир Андрея; разве только иными были очертания материков, да облачный покров казался немного гуще.

Андрею было тревожно. Не отрываясь от обзорного монитора, он выпил чашку сваренного Сержем кофе, вытянул по глоточку большой бокал коньяка, снова попросил Сержа сварить кофейку.

Он очень не любил этот мир, несмотря на то что до этого ни разу здесь не был.

Катер заходил на второй виток, когда Сержик принес в рубку джезву и две чашки. Поставил на пульт, разлил кофе, присел в кресло рядом с Андреем.

– Смущает мир победившей социальной справедливости?

Андрей пожал плечами.

– Я контрабандист, Сержик. Мне все равно, в каком мире сдавать или принимать груз.

В его ответе так явно прозвучало непроизнесенное «но», что мальчик кивнул, соглашаясь с тем, что не было сказано вслух.