Гнездо ласточки

– Заведи себе «грушу», как в спортзале, купи себе боксерские перчатки. И колоти ее каждый день, – хладнокровно произнесла Кира.

– А если я не отпущу Оленьку с Гелей?

– Отпустишь. А не то я о твоих «подвигах» всем расскажу.

– Ты уже рассказала. Поверили тебе?

– Не все. Но Лида поверила, – Кира коснулась плеча тетки. – А еще у меня есть доказательства твоих зверств. Я все записывала на телефон, как ты Гелю мучаешь. И Тим это видел. Он выступит свидетелем.

– Да, да, я видела эту запись! – энергично закивала тетя Лида. – Ты Геле чуть волосы не вырвал – за то, что она калитку забыла запереть. Ну это же немыслимо – из-за подобной ерунды ребенка мучить…

– И еще… – подхватила Кира, – Брагин у меня сегодня заявление не принял. Но не сомневайся, примет. Я ведь не последний человек, и Тим тоже. Мы устроим процесс – мало не покажется. И я ничего не боюсь. Мне лично – не стыдно. Я все расскажу о тебе, всю правду. Как ты издевался над своими домашними, что ты творил.

Отец опустил голову. Он улыбался опять – той же натянутой, неестественной улыбкой, за которой определенно скрывалось что-то. Но что, какие чувства? Раскаяние? Злость?

– Я ведь люблю вас всех. Я люблю Оленьку, очень.

– Папа!

– Я люблю ее. Иначе бы не прожил рядом с ней столько лет. Да, ты не можешь понять мою любовь, но она вот такая. Что ты знаешь о жизни, Кира… – голос его задрожал.

Любила ли Кира отца? Нет. Она его ненавидела. Но, верно, где-то там, в самой глубине ее сердца, всегда теплилась надежда – а вдруг случится чудо, и отец изменится? А вдруг он поймет, как скверно обходился со своими близкими, и раскается, и попросит прощения, и будет любить их, как должно? В сущности, Кира мечтала только об одном – ощутить наконец любовь своего отца. Без этой любви сложно, почти невозможно жить.

А вдруг он псих, не отвечает за свои действия, и его надо лечить?

Умом Кира понимала, что отец прекрасно осознает, что делает, и что он никогда не изменится, но все равно…

Этим чувствам нельзя было поддаваться, расслабляться – нельзя.

– Да, и вот еще что, – холодно произнесла Кира. – Ты не думай, что мы уедем, а ты останешься спокойно жить. Нет. Дом ты продашь, а деньги перешлешь матери. Нормальная компенсация за эти тридцать лет ада, да?

– Вот как… Не половину даже, а все. Лихо ты, дочка, командуешь. И за меня, и за мать все решила…

Тетя Лида, стоявшая рядом, шумно вздохнула. Судя по всему, ей тоже вдруг стало жаль отца.

– В общем, так, папа. Маму и Гелю я сейчас заберу.

– И меня на весь свет ославишь?

– Н-нет. Если ты отпустишь их, я ничего предпринимать против тебя не стану. Но деньги за дом пришлешь!

– Какая ты добрая и великодушная, доча…

– Ты согласен? – жестко спросила Кира.

– А куда мне деваться. Да. Я согласен. На старости лет буду жить без семьи и дома. Но авось не пропаду, – махнул рукой отец. Сейчас он выглядел совершенно несчастным, поверженным. «Испугался? Притворяется?» – кусая губы, подумала Кира.

– Мама! Геля! Вы где? Собирайте все самое необходимое, уходим, – громко крикнула она.

В дверях появились мать с Гелей – испуганные, тихие.

– Вы слышали? Собирайтесь. Пока будем жить у тети Лиды.

Мать вздохнула сокрушенно, глядя на Киру собачьими, тоскливыми глазами, а вот сестренка, кажется, обрадовалась. Подобралась, постаралась выпрямиться, глаза за стеклами очков засияли, уголки губ дрогнули, поползли вверх.

Геля потянула мать за руку, сказала едва слышно:

– Мама, где мой чемодан? А кукол взять – можно?

– Девочки мои… – вдруг заговорил отец, прижимая ладонь к сердцу. – А мне ведь и правда плохо, с сердцем лежал. Но заставил себя подняться, не время отлеживаться сейчас. Может, немного мне осталось.

Тетя Лида опять судорожно вздохнула, а мать совсем раскисла.

– Как знать, не в последний ли раз видимся… – звонко продолжил отец. Голос у него был красивый, юношеский. – Все требования твои я, Кирочка, выполню. Как скажешь. Но не могли бы вы, девочки дорогие, и мою одну просьбу выполнить?

– Какую? – хмуро спросила Кира.

– Завтра мой день рождения. Официальный день рождения, как в паспорте записано. Юбилей. Пятьдесят лет как-никак. Давайте отпразднуем его вместе. Съездим на базу, мы с мужиками на охоту сходим, вы шашлыков поедите… Покутим немного. Ну, как будто ничего не случилось. Уж не добивайте меня, а? Сделайте вид хоть ненадолго, что все нормально? А потом уезжайте и делайте что хотите.

Тетя Лида уже отчетливо всхлипывала.

– Хорошо, – стальным голосом произнесла Кира. – Пусть будет по-твоему.

– И ты, Кира, приходи, и ты, Лида… Чтобы все. Все вместе, в последний раз. Обещаю, что фокусов никаких выкидывать не стану, ни к кому и пальцем не притронусь, никому и слова не скажу.

…Тетя Лида всю обратную дорогу всхлипывала. Мать молчала, а Геля бежала рядом с Кирой, держа старшую сестру за руку.

Кира помогла дотащить сумки до дома Лиды, оставила там мать с сестренкой, а сама отправилась в больницу навестить Тима.

* * *

Высокие дома из серого кирпича, раскаленный асфальт. Ни единого деревца. Пусто, прохожих тоже нет. Но надо идти, надо найти Киру в этом каменном лабиринте…