Гнездо Сарыча (СИ)

Привратник обмяк. Его голова и руки безжизненно упали на плиты пола. Ригестайн замер над мертвым слугой. Взгляд наткнулся на предмет, выглядывающий из-под тела. Протянув руку, Ригестайн поднял перепачканный в крови нож. Отер ладонью мокрую рукоять и стиснул зубы, разглядев на ней распластавшего крылья ястреба.

-/-

Вечерний сумрак заполз в дом. Ригестайн, съежившись, лежал на своей кровати. Мертвенная тишина царила в комнате. По дому тихо сновали чужие люди, нанятые Гилэстэлом. Их усилиями тела убитых были омыты и приведены в порядок, а дом вычищен. Но хаос, поселившийся в душе Ригестайна, никто не в силах был упорядочить.

Арфа сиротливо глядела на Ригестайна из распахнутого футляра, стоявшего у подножья кровати. Он нехотя сел, протянул руку, вынул инструмент. Осторожное касание пальцев заставило арфу заплакать, застонать поминальной мелодией. Меж струн на отшлифованное дерево капали слезы. В последний раз жалобно дрогнули струны. Ригестайн прижал их ладонью, уступая тишине.

Взгляд переместился к ножу, подобранному у тела слуги. Ястреб на рукояти дразнил торжествующим взмахом крыльев.

Оплакивают женщины. Мужчины мстят. Грядущая ночь покажет, кто он. Сильным резким взмахом руки Ригестайн швырнул арфу в стену. Тонкий инструмент разлетелся в щепки с душераздирающим звуком.

- Меч мне брат отныне! Меч!

Ригестайн поднялся с кровати, взял нож и вышел из комнаты. Проходя мимо покоев матери, придержал шаг, заглядывая в открытую дверь. Касильда, одетая в белое платье с высоким воротником, лежала на чистой кровати. Пальцы скрещенных на груди рук сжимали белую розу. Глядя на спокойное лицо матери, Ригестайн ощутил, как поднимается в нем гнев, как его обуревают ярость и новая жажда мести.

На плечо осторожно легла рука. Голубые глаза князя смотрели скорбно и сочувственно.

- Кто знает, какая участь постигла бы тебя, если бы ты был дома.

Ригестайн сглотнул, кивнув.

- Вы были правы, Ваша светлость. Насилие можно победить только насилием, - едва шевеля губами, прошептал он. - Я сам, сам назвал ему имя. И он завершил начатое много лет назад. Во мне течет его кровь… но как я ненавижу его!Такая злоба… такая бесчеловечность…

- Он не может быть человечным, Ригестайн, - покачал головой князь. – Он эльф.

- Какое это имеет значение? Чувства, совесть, благородство, милосердие - разве это чуждо им?

- Ты никогда не знал их раньше.

- Мне претит мысль о том, что я принадлежу к их народу.

- Это не приговор. У тебя есть выбор. Уподобиться им - холодным, бесчувственным, не знающим любви созданиям. Или остаться человеком, с горячим сердцем и помыслами о добре и справедливости. Справедливости, Ригестайн. Разве не о ней кричит твоя душа?

Ригестайн покосился на нож, сжал рукоять.

- И она восторжествует этой ночью. Для всех.

Вааспурт лихорадило от новостей последних дней. О том, что с легендарным Ястребом будет биться племянник Карусто Самалея, безобидный музыкант, говорили во всех чайных домах, во всех лавках. А убийство купца и его семьи разожгло нешуточные страсти. По городу ходили слухи один невероятнее другого.

В назначенный день к «птичьей арене» с самого полудня стали прибывать люди, желая занять лучшие места. К тому времени, как зашло солнце, у каменоломен собралась многосотенная толпа. Окружающее пространство, щедро залитое светом бесчисленных факелов, стало походить на ярмарочную площадь. Маски всевозможных видов и форм создавали впечатление, что здесь проходит большой карнавал. Дамы с пышными плюмажами над узорчатыми парчовыми масками, солидные горожане в масках из дорогой кожи или ткани, народ поскромнее – в повязанных на лицо платках с прорезями для глаз или взятых на арене полотнах на обручах. Торговцы съестным развернули свои палатки, лоточники сновали меж разгоряченных жарой и спорами людей. Здесь же принимались и ставки на победителей.

- Идут! Идут!

Люди, напирая друг на друга, сбились в плотную массу, образовав коридор, по которому к арене направлялся Ястреб. Его лицо было открыто. С ним рядом шли четверо бойцов в новеньких пестрых масках из перьев, закрывающих верхнюю часть лиц.

- Ястреб!!! – взвыла толпа.

Наемники быстрым уверенным шагом миновали живой коридор, не удостоив никого и взглядом.

Вскоре на дороге показались трое мужчин. Ригестайн, так же как и Ястреб, шел с открытым лицом. Лица его спутников были полностью скрыты под одинаковыми серыми масками, имитирующими застывшие человеческие лица.

- Сарыч! – закричали люди, замахали руками. - Ригестайн!

В толпе зашептали, запереговаривались, с любопытством разглядывая гнездо Сарыча.

- А кто его бойцы?

- Я слышал, что, возможно, тот северянин…

- Купец из Маверранума? Я заключил с ним хорошую сделку.

- Бросьте! Чтобы высокородный князь стал рисковать собой?

- Гнездо можно нанять. Сегодня ставки велики, как никогда.

- Я слышал из надежного источника, что в день убийства в доме Самалея нашли оружие, принадлежащее Ястребу.

- Да вы что!!!

- Бедный мальчик….

- Ну, не такой уж он и бедный. Учитывая, сколько он успел заработать на арене…

- А ведь кто бы мог подумать! Он же прекрасный арфист, и совершенно безобидный.