Гнездо там, где ты. Том I (СИ)

Глава 7

(ИЛЛИАМ)

— Тогда поясни мне, госпожа советник, что это? — с разгневанным видом произнесла Лайнеф, демонстрируя зажатую в кулаке стрелу.

Я перевела взгляд на предмет и… уже ничего не слышала, могла лишь догадываться, что она о чем-то спрашивает и наверняка ждет ответа, но сейчас я будто находилась в ступоре. В горле моментально пересохло, холод пронесся по спине и обжег затылок. Казалось, пол уходит из-под ног, а подо мной разверзлась бездна. Окружающая обстановка померкла перед видом предмета, от которого я не могла отвести взгляд. Моментально узнав оперение, которое могло принадлежать только проклятому дому Доум — Зартрисс, моему дому, я почувствовала, как липкий страх закрадывается в сердце.

— Иллиам, ты слышишь меня вообще? — Лайнеф трясла меня за плечо. — Да что с тобой, Иллиам?

Щеку обожгло от удара ладони, и это вывело меня из оцепенения. Мощным потоком воздух ворвался в легкие, и только сейчас я поняла, что на время перестала дышать.

— С тобой всё в порядке? — обеспокоенной голос подруги был так непривычен слуху, что я поторопилась ответить, но слова прозвучали холодно и отстранено:

— Всё в порядке, дорогая… — не желая рассказывать подруге о подозрениях, иначе слишком много пришлось бы объяснять, я торопливо добавила, — что-то я сегодня ужасно рассеяна, забыла дать слугам кое-какие распоряжения. Мне нужно уйти, а ты устраивайся.

Закрывая дверь, я услышала негодующий вопль декуриона:

— Дьявол! И распорядись, чтобы этот гребанный склеп привели в приемлемый для проживания вид! — с последовавшим за этим звуком разбиваемых о дверь предметов, судя по всему, очередная погибшая ваза. Но в эту минуту даже безумно дорогая посуда, выполненная на заказ у известных византийских мастеров, меня не волновала — все мысли заняла тень из далекого прошлого…

Как в тумане я спускалась в зал, когда звуки веселой песни менестрелей под аккомпанемент костяной флейты, лиры и бойрана, сопровождаемые хохотом мужчин и заливистым смехом женщин, на некоторое время вернули меня в мир смертных к своим обязанностям. Похоже, пиршество было в самом разгаре: чаши с яствами на половину пусты, новые графины с вином приносили явно уже не в первый раз. Кто-то из парней, не рассчитав свои силы, уснул прямо под столом, дополняя незатейливую песню собственным “музыкальным” храпом. Измотанные в долгой дороге воины шутили и заигрывали с молодыми девушками, не забывая при этом наполнять свои кубки.

— Тасгайл, — позвала я, и расторопный распорядитель моментально отозвался у меня за спиной:

— Да, госпожа?

— Возьми с собой несколько человек, и приведите покои госпожи Лайнеф в должный вид — определённо ей не понравился интерьер. Также принесите госпоже еды и вина, всё необходимое для омовения, но ни в коем случае не присылай служанок в помощь, иначе не миновать нам бури, — старик покачал головой, пряча улыбку в седой бороде, и уже искал глазами нужных людей, когда я окликнула его. — Да, и не беспокой меня до утра.

Находясь в своих покоях, отхлебнув из кувшина воды и сбрызнув лицо, я попыталась привести мысли в порядок. Ничего не получалось. В голове полный хаос, тревожные мысли путались и не поддавались никакой логике, рождая неосознанную панику. Но нет, этого просто не могло случиться. Просто не могло! Не сейчас, когда я забыла о постоянном страхе и ночных кошмарах, после которых просыпаешься в холодном поту и в побелевших от напряжения пальцах до судорог сжимаешь рукоятку кинжала в руке. Только не сейчас, когда привыкла жить, не ожидая очередного появления мрази, умудрившейся превратить мою жизнь в кошмар и унижение. Мертвые не возвращаются!

Я прекрасно помнила, как эта тварь подыхала, как кровь сочилась на разорванный шёлк моего ночного платья, как последний выдох этой гадины отравлял воздух своим гнилостным ядом. Он был мертв. До сих пор я была убеждена в этом и не могла ошибиться. Его бездыханное тело и стекающие с клинка капли крови — прекрасное тому доказательство. Мой смертельный удар оборвал его жалкое существование, а огромная лужа крови, расползающаяся на моей кровати — последнее воспоминание, поставившее жирную точку на моем семейном родстве с домом Доум-Зартрисс.

В ужасе от содеянного я неслась по коридорам королевского замка в покои Валагунда, когда эта грязная лужа в сознании расплывалась до размеров моря, океана, навсегда лишая способности хладнокровно убивать после этой роковой ночи. Что-то безвозвратно изменилось во мне. Я возненавидела кровь, ассоциирующуюся с того дня со смертью брата. Её вид, вкус — меня буквально тошнило от её запаха.

Нет, я не перестала убивать — в том мире целью каждого было выжить любой ценой, а без смертей это было просто невозможно. Выживали сильнейшие, нещадно вгрызаясь в плоть друг друга, когтями разрывая подобных себе тварей на части, утверждая право на существование. Я действовала иначе, меняя стиль убийства, расправлялась с противником, не пролив ни капли крови, прослыв тем самым среди своих cam verya (рука смерти).