Гнездо там, где ты. Том I (СИ)

Темный выглядел измученным после недавнего ранения. И судя по запаху свежей крови, рана его еще не затянулась.

— Спорить с тобой бесполезно, видимо.

— Верно мыслишь, эльф!

Резко отвернувшись, вернулся к своему элю. Я кипел от злости, но усилием воли заставил себя успокоиться и говорить рассудительно. Черт побери, добрею, что ли с годами?

— В поездке в Килхурн не вижу ничего опасного, справимся без тебя. А вот Данноттару в моё отсутствие нужна твердая рука хорошего управленца и воина. До меня дошли слухи, что несколько деревень соседнего клана были сожжены, поэтому ты будешь здесь.

— Да к чертям все это, Фиен! Не дело мне отсиживаться здесь, как последнему сосунку!

— Хватит причитать! Вопрос решен. Тебе следует восстановить силы. И ты заслужил отдых, темный. Пользуйся, пока я добрый.

— Отдых в Данноттаре — скука смертная. О каком восстановлении сил может идти речь, если здесь ни капли магии.

Я пропустил эту тираду мимо ушей.

— Секс — отличное средство, чтобы забыться. Так почему бы им не воспользоваться? Шлюхи местные стойкие, иметь их одно удовольствие. Да и просто жаждущих девиц немало.

— О, я вижу! — темный снова усмехнулся.

— Ну же, Алистар, не будь задницей. Хватит носом воротить!

— Что поделать, если я гурман?

— Во насмешил то! Гурман хренов, не чурающийся интрижек с прислугой?

— Ты понял, о чем я, демон. Не хватает здесь златокудрых дев с мраморной кожей и хорошими манерами…

— Дайка угадаю… Да тебя ностальгия замучила, друг мой? Хотя сдается мне, что ты определенную эльфийку имеешь в виду, — я скрыл свою усмешку за глотком эля.

— Да пошел ты! — выдал Алистар и рассмеялся. — Скажи еще, что в твоей бессмертной жизни не было особых женщин?

— Были, еще какие, — с готовностью поддержал эльфа. — Но это не значит, что нужно забыть о том цветнике, что всегда есть вокруг нас. В Данноттаре девок немало — бери любую.

— Нет, благодарю, право первой ночи твое.

— Твое благородство тебя погубит, темный.

Мы оба погрузились в раздумья по различным причинам. Повисло долгое молчание, а затем я произнес всего одно слово:

— Свободен!

Секунду спустя открылась и закрылась дверь, и я остался наедине с собой. Пересек комнату, открыл окно и глубоко вдохнул свежий воздух прохладного ветра, успокаиваясь и размышляя о дне грядущем. Во дворе было тихо и пусто. Одинокий часовой застыл высоко на внутренней стене, плотно кутаясь в плащ.

* * *

Ливень наконец-то перешел в мелкий моросящий дождь, а ветер стих. Сквозь редеющие тучи на востоке стали робко пробиваться первые лучи утренней зари. Алистар немедля собрал отряд проверенных в боях и преданных мне людей, вооруженных копьями, стальными топорами и кинжалами, знающих как обращаться с мечами и стрелами. Предусмотрительный эльф также посчитал нужным присутствие Дагона, Шагса, Далласа, Молоха и Лилиана — демонов, служивших мне не одну сотню лет. Когда-то Алистару серьезно досталось от них — потерявшие всякую надежду вернуться обратно, разъяренные демоны не щадили никого, а уж неожиданное появление эльфа в мире людей было для них равносильно взмаху красной тряпки перед быком. За каким чёртом я тогда помешал им развлечься и вступился за изрядно уже помятого эльфа? Возможно, спонтанное желание самолично расправиться с темным, представительница расы которого слишком много мне задолжала. А возможно, банальное понимание простой истины — когда у врагов появляется новый, непримиримый и общий враг, в нашем случае голод и неизвестность, старые враги становятся союзниками.

Мы выдвинулись к новому, стратегически важному моему приобретению — к Килхурну. Лэрд Мортон умер богатым человеком, но хозяином он был прескверным. Имея в пользовании несколько деревень, разбросанных на границы Каледонии, с которых получал регулярную мзду, собственный замок он держал в плачевном состоянии. Несмотря на то, что дважды был женат, законных наследников он так и не оставил, и не без моей помощи, благо дело, война списывала все потери.

С появлением форта, которым станет Килхурн в ближайшем будущем, мой клан будет надёжно прикрыт с южной границы. А у разрозненных по всей Каледонии племен останется только один выход — хотят жить, присоединятся к нам.

Двое суток мы были в пути. Сонные пустоши, над которыми поднимался влажный запах торфа, усыпанные временами зарослями колючего утесника, были молчаливыми свидетелями нашего продвижения. Дождь наконец отступил, и солнце, отражаясь лучами в желтых цветах, ослепляло глаза. Непривычна и прекрасна суровая, бескрайняя, богатая земля Каледонии. Жестока, опасна, но дьявольски прекрасна. Только тот, кому было с чем сравнивать, мог по достоинству оценить всю её красоту. А мне было с чем сравнивать.