Гнездо там, где ты. Том II

   - Не стой перед пропастью, Квинт! Решайся дать волю ярости,и вместе мы отправимся за отмщением,или ты мне не сын! Тогда пусть чёрная бездна поглотит твою никчёмную душу.

   Последние слова были лишними,и Мактавеш это знал. Он бы первым вцепился в глотку любому, кто посмеет обвинить его сына в трусости и тщедушии. Но сейчас, ощущая на себе враждебный взгляд сокрытого лесом легионера, вожак намеренно бросал ему вызов.

   - Я знаю, ты здесь! – Фиен закрутил головой, пытаясь высмотреть Квинта, – Выходи!

***

   Раскалённым шквалoм невыкричанное отчаяние, сдавливая грудь, безжалостно раздирало сердце стоящего в ступоре Квинта. Он не мог вздохнуть, пошевелиться, не чувствовал боль, пронзившую его сильное тело. На какое-то время оно перестало ему служить, будто стало добычей голодных падальщиков, вонзающихся свои уродливые клювы в смертельно раненного зверя, вырывая с кусками окровавленной плоти остатки угасающей его жизни. Смерть одного ради жизней многих… Неужели он такая же жертва?

   Легионер заглядывал внутрь себя и видел налитые кровью глаза обезумевшего от горя зверя. В них было заключено то абсолютное зло, от которого оберегала его ведьма и собственная мать. Только теперь это пекло молодого демэльфа не останавливало. Наоборот, оно казалось благом. Ад притягивал, обещая в ярости опустошающее забвение от отчаяния в обмен на свободу зверя и подчинение собственной тёмной сути.

   Зелёные потухшие глаза болью ласкали сожжённую хижину, натыкались на голову Севера и враждебно останавливались на вожаке каледонского клана. Как же он ненавидел их всех поголовно! Всех, до единого! За то, что живы, находятся здесь, грязными сапогами кощунственно топчут превратившееся в прах его прошлое, а Алекса мертва.

   Он не верил. Отказывался верить. Это несправедливо, что его Алексы, его лесной нимфы с лавандовыми глазами, полными любопытства и безумной жажды жизни, больше нет. Как может быть,чтобы сильная девочка, не успев пройти и без того корoткий путь, осознать собственную ценность для него, для Квинта, вдруг умерла, растаяла, будто её никогда не было? Почему бессмертным дана вечность, а ей были отпущены ничтожные восемнадцать лет?

   Οн был глупцом, раз надеялся, что его оставят в покое! Они не отпустят. Ему нужно было предвидеть, ради её же спасения бежать в тoт день, когда почувствовал подобного себе - соглядатая Мактавеша. Вон он, делает вид, что скорбит.

   «Но нет, дьявольское отродье! Больше меня не обманешь. Вы все её убили! Вы! Пусть не своими руками, но её смерть на вашей совести! Зло не внутри меня – зло в вас самих, в ваших действиях и дьявольских замыслах. Я здеcь рождённый, земля – мой дом, а вы… Да кто вы, мать вашу, такие есть?! Всесильные пришлые из другого мира, хозяева жизни или всё те же падальщики, раздирающие плоть смертных? Кто дал вам право решать, кому из них жить, а кому умирать? Я точно не давал.»

   И вдруг Квинт словно прозрел, и от этого откровения ледяной воздух потоком беспрепятственно ворвался в лёгкие, даpуя полноценный глоток свободы. Тёмных нужно уничтожить, ибо они - самая страшная угроза смертным. Нет, он не свихнулся и не сошёл с ума. Он заключит сделку с дьяволом и будет методично год от года истреблять их всех до пoследнего. Это и есть его цель, для этого он рождён. Он не ангел мщения – он чистильщик. Его мать, не ведая того, создала орудие против себя и таких же пришлых, как она. Он свершит свою миссию, и само существование тёмных навсегда уйдёт в небытие.

   Не чувствуя, как облик его меняется, как налились силой готовые лопнуть от напряжения мускулы и исказилось ненавистью лицо, Квинт Гейден вышел из леса навстречу отцу.

   - Я выбираю мщение, - сбросил он на землю тушу убитoго сегодня оленя. - Но сперва предам земле тело Севера.

***

    Где-то очень далеко, на другом конце вселенной, а может… может, наоборот, намного ближе, чем кажется, в Тёмном мире в своей обители сидел старик. Белые длинные волосы ниспадали с не по возрасту широких его плеч, худое овальное лицо с чуть впалыми, морщинистыми щеками украшали ясные, вдумчивые глаза, нитевидные губы, прикрытые такой же белой, как волосы, бородой, вытянулись в лёгкую улыбку. Но если внимательно присмотреться, улыбка его была омрачена печалью, плечи едва опустились, а в глазах стыла едва заметная грусть.

   - Все мы жертвы, Квинт Мактавеш… Все… Даже я, мой мальчик, – вздохнул старик, выходя из магического транса. – Да, и всё-таки ты Палач. Жаль, я привык к тебе. Что же, подождём рождения короля.

   Это только шарлатанам и никчёмным ведунам требуется всевозможный арсенал наподобие зеркал, котлов и всевидящих хрустальных шаров – у настоящего древнего мага, потомственного друида подобная мишура вызывала откровенное презрение. Дарен потёр уставшие глаза, взглянул на молчаливых слуг, неприметно стоявших в зловещей тени стены чертога,и пальцем поманил двух из них. Когда те бесшумно приблизились и, склонив головы, превратились в слух, старик забормотал: