Гнилая топь

— Нет, — обреченно вздохнув, сказал Годослав, — держать ответ я буду здесь. Тут я умру. Альтида моя родина. На чужбине делать нечего.

Через неделю, глубокой безлунной ночью альтидские войска пошли на приступ Триграда. И сделали это, как всегда необычным образом… Сначала, надрываясь, тревожно загудел рог… По темным улицам, гулко топая и что-то злобно крича метались вестфолдинги. Но доносившийся шум не похож на звук боя. Викинги бежали прочь от крепостных стен — вглубь города, к реке.

У Торрвальда стремглав взбежавшего на крышу башни, от происходящего бешено заколотилось сердце. Ярл увидел, что на реке, выше по течению, полыхало большое зарево. Оно приближалось, и вскоре из-за излучины неторопливо, влекомые лишь течением, выплыли десятки сцепленных меж собой, объятых жарким пламенем расшив.

Торрвальд разглядел, что все они, как репейник, густо унизаны острыми длинным крючьями. Расшивы неминуемо сцепятся с драккарами. И тогда… Что станет тогда — лучше не думать! Нельзя даже вообразить викинга без боевого корабля! Драккар — самое ценное, что есть у дружины викингов. Но его долю всегда выделяют большую часть добычи. Драккару нужно заменять изношенные паруса, весла, прогнившие доски. Все это требует золота. Викинги, бросив охранять стены и городские ворота, бежали к пристани. Может, еще можно спасти, выведя их на чистую воду, подальше от стен проклятого города?!

Но вестфолдинги не видели, что за горящими расшивами расплывалось большое огненное пятно. Да что там пятно. Казалось, что шипя и разбрызгивая искры жгучего пламени горит сама река! Как альтидцы подожгли воду, Торрвальд понять не мог. Ведь вода наоборот — гасит огонь! С высоты башни, ярл видел, что увести драккары викинги не успеют. Горящая вода настигнет корабли прежде, чем вестфолдинги освободят их борта от впившихся крючьями, полыхающих расшив. Торрвальд понял — набег на Альтиду провалился окончательно, и даже отступить будет не на чем. Вместо обещанной богатой добычи — полное разорение.

Ярл проворно, прыгая через несколько ступенек бросился бежать вниз. У выхода он столкнулся с Годославом. Воевода смотрел на речное зарево безумными впавшими глазами и чему-то тихо улыбался.

— Вот и все, Годослав! — прохрипел Торрвальд. — Вы победили: ни один викинг не бросит в беде свой драккар! Для него, он больше чем родной фьорд. Вы все рассчитали верно: мы побежим спасать драккары, и альтидские войска войдут в неохраняемый город! Отбивать нападение некому, да и не получиться: вы сильны, у вас есть то, о чем в Вестфолде не слышали. Прощай, воевода! У меня еще есть время, я успею уйти. Кто знает, Годослав, может мы еще свидимся. Да, я обещал, воевода, что альтидцы не пострадают! Вот, сохрани это… — Торрвальд вложил в руку воеводы небольшой кусок светлой кожи. — Этим знаком помечены бочонки, в которые подмешана апрамея.

Воевода молча взял кожаный кусок и, не разворачивая, сунул в поясную суму.

Тут колдун Эрлинг, державшийся позади ярла, вперил тяжелый взгляд в спину Торрвальда, и беззвучно пошевелил губами. Ярл запнулся, и неожиданно заговорил странным и чужим голосом:

— Я вернусь, Годослав! В том, или ином обличье я с тобой встречусь. Ты не умрешь, ты мне еще нужен, потому что в Альтиде я еще ничего не сделал. До встречи, воевода!

Что хотел этим сказать Торрвальд, или тот, кто говорил его устами, воевода не понял. Сказывалось длительное употребление апрамеи. Ярл собирается с ним когда-нибудь встретится? В ином обличье? Но как? И зачем? Может, ярл не в себе, или он придет во снах? Воевода даже усмехнулся этой мысли. Хеннигсвагский ярл холоден и расчетлив, говорит загадками и никто не знает, что еще замыслил Торрвальд. Как бы там ни было, Годослав остается один.

А колдун еще раз пошевелил губами и воевода забыл, что сказал ему Торрвальд о знаке, поставленном на бочонках с апрамеей…

— Прощай и ты, ярл… — Годослав слабо поднял руку вслед удалявшемуся ярлу. — Я тебя ненавижу и одновременно благодарю за чудные виденья, что ты мне даровал. Благодарю за апрамею. Чуть ли не каждую ночь я видел свою жену, встречался с теми, кого я когда-то знал, и кто мне дорог. Скоро я пойду к ним, в радостный и безвременный Ирий. Может, пойду… Если только за скверные дела мои не окажусь у Чернобога в пекле, для расплаты за то, что я сотворил на родной земле. Впрочем, не мне судить о грядущем. Но я хотел спасти свой народ. Прощай, ярл…

Вестфолдинги безуспешно боролись с охватившим драккары огнем. Опаляя лица и обжигая руки, они пытались оттолкнуть горящие расшивы от драккаров. Но все тщетно, драккары вспыхивали один за другим.