Гнилая топь

Воеводу заточили в темницу под надежную охрану. Рубить с плеча не в обычаях триградцев. Пусть время рассудит: Годослав серьезно болен, и может умереть своей смертью. Казнить воеводу не решились. И даже, помня былые заслуги, оставили ему как воину нож. Так прошло несколько дней.

Сидя в каменных стенах и ожидая решения, воевода готовился к смерти. Она его не страшила: «За содеянное надо держать ответ!» Воевода не думал о жизни, ему давно стало безразлично, когда и как умереть. Годослав жаждал уйти в Нижний Мир, но наложить на себя руки не давала коварная апрамея.

На пятую ночь заточения у Годослава кончились те крупинки порошка, что хранились в перстне с тайником.

Лишенному апрамеи воеводе стало плохо: он бился в ознобе, кутаясь в подбитый мехом плащ, изо рта шла пена. Тело стремительно обметало лиловыми струпьям. Под утро дикий крик всполошил охрану.

— Тебе плохо, воевода?! — ужаснулся вбежавший стражник. — Может, позвать знахаря? Волхва?

— Нет, знахарь не поможет, — стучал зубами воевода. — Прошу, кликните Всеславу. Может, придет… Проклятый порошок! — кусая потрескавшиеся губы, простонал Годослав, — проклятая апрамея!

Стражник не понял последних слов, сочтя их горячечным бредом, но просьбу исполнил. Виновен или нет воевода — это еще неясно, но воля уходящего в Нижний Мир священна. А то, что Годослав умирает, стражник не сомневался.

Вскоре пришла Всеслава. Неприступная, суровая… Но при виде воеводы вся ее надменность исчезла, и на глаза навернулись слезы. Она не отреклась от отца. Всеслава не верила, что он способен на измену. То, что с ним случилось — тайна. Ее беспокоили произошедшие с отцом перемены. Еще два года назад воевода был совсем другим. Когда Всеслава пыталась выяснить о причине недуга, он только мрачнел и пресекал разговор. Но дочь хорошо знает отца! Всеслава не понимала, что могло сломать такого сильного человека, как воевода Годослав.

— Что с тобой, батюшка? Тебе плохо? Ты умираешь?!

— Еще нет, — простонал воевода. — Но недолго осталось. День, может меньше. Я ухожу в Нижний Мир. Я хочу сказать тебе, Всеслава…

Не слыша, что говорит отец, Всеслава твердила: — Что надо сделать, батюшка? Крикнуть знахаря? Ведуна? Волхва?

— Нет, Всеслава… От этой болезни лекарства нет. — Пальцы воеводы бегали, стягивали на груди плащ. — Если только… — Годослав замолчал в нерешительности, но затем продолжил: — Слушай! Сделай вот что: в спальне, над изголовьем моей лавки, увидишь темный сучок, он приметный. Надави на него. Откроется потайная дверца. За ней стоит золотая, в самоцветах, шкатулка и резная склянка с темным вином… Принеси их. Только не раскрывай шкатулку, не вздумай… И узнай, как мои дружинники? Должно быть тоже хворые. Я скажу, что делать, если успею…

Неожиданно к воеводе вернулась отнятая колдуном Эрлингом память. Годослав вспомнил, что сказал на прощание Торрвальд и что он ему дал.

Воевода, сжав голову руками, простонал: — Проклятый ярл! Проклятый колдун! Что я наделал!

Собрав силы Годослав приподнялся и проговорил таким значимым и твердым голосом, что Всеславу пробрала дрожь.

— Не медли, Всеслава! Беги! Надо спасать невинных людей!

Всеслава обернулась быстро. Молча смотрела, как воевода отмерил — даже не отмерил — а лишь опустил в золотисто-красный порошок кончик ножа и затем обмакнул его в вино; как оно на миг изменило свой цвет, став ярко-алым; как трясущейся рукой воевода поднес склянку ко рту и с усилием выпил.

Всеслава вскрикнула от изумления, когда увидела, что перед ней сидит ее прежний, здоровый отец. Исчезли лиловые струпья, глаза сияли прежним блеском, ушла дрожь… Всеслава хотела броситься ему на шею, но воевода отстранился, и достав из поясной сумы кусок светлой кожи сунул его в руку дочери:

— Очень мало времени, Всеслава, я скоро умру! Слушай внимательно и запоминай…

Ранним утром по Триграду разнесся призывный звон. Сбежавшиеся на главную площадь люди увидели, что на совет их собрала Всеслава. Бледная и осунувшаяся, она исступленно била в вечевой колокол. Когда площадь заполнилась, девушка, с трудом оторвав онемевшие, впившиеся в веревку пальцы, громко заговорила:

— Честной народ! Для того я собрала вас, чтобы узнали все, почему воевода Годослав спознался с викингами!

Всеслава выдернула из сумы маленькую, усеянную самоцветами шкатулку, и вздела ее над головой.