Гнилое дерево

Оргвыводов сразу не последовало. Все как было, так и оставалось. Единственное, начали увеличивать количество емкостей на фронтовом топливном складе и активно пополнять его. А тут еще немцы похимичили со своими танками, и «сорокапятка» перестала брать их в лоб. Они скопировали с КВ накладную броню на болтах и добавили 30 миллиметров на все типы танков. И раньше один из типов бронебойных не всегда их пробивал, а теперь оба в лоб не берут. Хорошо, что парковый дивизион 1-й гвардейской танковой заменил стволы у ЗиС-2, причем на усовершенствованные, с более глубокими нарезами. Первый гвардейский противотанковый снабдили немецкими тягачами и вернули им 57-миллиметровки. «Сорокапятки» пошли частично в 4-ю гвардейскую штурмовую, а частично встали в парк на замену будущих потерь в остальных частях. Говоров без каких-либо проблем такую замену подписал. Он – артиллерист, заканчивал то же самое училище, что и Владислав, только еще перед той мировой войной. Он понимал значение калибра в современной войне.

Вторая половина декабря прошла относительно тихо, что называется, «бои местного значения». Основные события разворачивались на юге, где Жуков предпринял наступление против 17-й армии Штульпнабеля под Ровно, задействовав 5-ю армию Потапова и 21-ю армию, переданную ему с ЗФ. Немцы, уже как обычно, активизировались на нашем фронте на юге. Но припятские болота не позволяли им атаковать на широком фронте Коробкова. Тогда они развернули 1-ю танковую группу Клейста и ударили с другой стороны. Непогода и большое количество снега и грязи больше помогали нам, чем противнику, и Жуков начал усиливать группировку в Рудянских лесах, проводить медленное выжимание противника с занятых позиций. Он пытался выйти к берегам Буга хотя бы там. Для Западного фронта передача целой армии в состав Юго-западного и перенос стыка с южным соседом еще севернее представляли еще большую угрозу. Фактически, кроме Пинского и Мозырьского укрепрайонов в составе двух корпусов, оборону там никто не держал. Тринадцатая армия была сдвинута к Минску и держала фронт на острие немецкого прорыва. Если 21-я не выдержит ударов, то фронт рухнет. Под самое Рождество, католическое, Владислава вызвали в Белосток.

Закрытый штабной «Скаут» быстро двигался по заснеженной дороге. Впереди бежало еще несколько таких машин, сзади еще две. С неба сыпался сухой морозный снег. Заметили довольно большую стаю волков. Их много развелось! В штаб фронта прибыли вовремя. Влад успел привести в порядок сапоги, снять полушубок и вошел в кабинет комфронта.

– В общем, так, Владислав Николаевич. Положение осложняется, я вынужден забрать у вас 4-ю гвардейскую и первую гвардейскую кавалерийскую. Желательно еще и пару гвардейских полков. Заменить нечем. Отвод обеспечить тихий – так, чтобы противник даже не дернулся. Какие полки можешь отдать?

Это был удар под дых!

– Только один полк от Наумова, он у него в резерве. Третья гвардейская, 2-й ГМСП. Он в Ломже на отдыхе. В остальных местах довольно неспокойно, немцы активно проводят разведки боем. И минимум неделю на тихую замену 4-й. Она сейчас на передке. Кавалерию могу отдать немедленно, она в резерве. Больше у меня ничего нет. Придется заменять «четверку» пульбатами с тыловых опорных пунктов и средствами усиления других дивизий.

– Пять суток. Максимум. В таком случае отдашь 2-й корпусной артполк и реактивный дивизион. Исполняйте!

«И, зараза, никаких объяснений! Может быть, из-за Волкова», – подумал, поворачиваясь, Владислав. Из штаба фронта отдал приказания в кавдивизию, 3-й мотострелковой и артполку. Затем связался с 1-й танковой и приказал направить мотострелковый полк в Йоганнисбург. Больше отсюда ничего не сделать. По пунктам назначения понятно, что направляют всех к Мельнику, в Адамову Заставу. Угробят штурмовую дивизию в полевых условиях. Она предназначена для совершенно других действий. В штабе увидел Никитина, который, тихо матерясь, отдавал приказания своему 20-му корпусу. Поздоровались, коротко обсудили обстановку и разъехались.

Четыре ночи выводили дивизию из-под Турошелна и Йоганнисбурга. Сам бы попробовал сделать это незаметно, если форма у мотоштурмовой и мотострелковой сильно отличается, не говоря уж о гвардейских и негвардейских частях. Пульбаты остались негвардейскими.