Гнилое дерево

– Здравия желаю, тащ командующий! Нормально. Мост у Дамерау надо чинить. Совсем его танками разбили. А почему здесь, а не в замке? – До этого штаб находился в зданиях замка на острове.

– Его дважды немцы бомбили. Видимо, кто-то донес, что это штаб армии. Пришлось переехать. Да и холодно там, а ты же знаешь, что я сырость терпеть не могу!

Про то, что командующий не любит сырость, Влад, естественно, не знал. Они, конечно, встречались на совещаниях, но близкими друзьями не были, тем более у них значительная разница в возрасте.

– Ну, хорошо, что прибыл заранее, пойдем, поговорим.

Разговор вылился в целую беседу о том, как отныне будет контролироваться корпус, какие Влада ждут проверки в текущий период. Добавилось и количество «совершенно необходимых» командованию армией отчетов, справок и докладных. Новая метла совершенно уверенно входила в роль и всерьез готовилась «исправлять ошибки», допущенные «молодым» командиром корпуса в деле «использования танков в наступлении» и «во взаимодействии в бою». Слегка офигев от натиска, Владислав ответил «есть» и обещал подготовить учения с боевой стрельбой в кратчайшие сроки.

Маленький пушной зверек подкрался незаметно! Особую пикантность моменту добавляло то обстоятельство, что Гарнов за всю войну провел единственную наступательную операцию, причем исключительно на преследовании отходящего противника. Развить наступление он не смог. Перед этим весной взял небольшой городок Залесчен, но успех там достигнут за счет 6-го кавкорпуса, который двинул туда Штерн. Пятый корпус оставался на своих позициях. Гарнов так и не понял, что Штерн выдвигал его вперед в отчетах, чтобы создать гвардейскую армию и получить ударный кулак. Он искренне считал все случившееся своими собственными успехами!

«Кажется, полоса удач для меня закончилась, и начинается черная полоса в моей армейской жизни. Что ж, не привыкать! С корпуса, скорее всего, вот-вот снимут», – подумал Влад, прикидывая, что под чутким руководством Гарнова он скоро провалит какое-нибудь наступление, и все полетит в тартарары. Ладно, бог не выдаст – свинья не съест!

Он следом за командующим вышел из кабинета и пошел по коридорам и лестницам монастыря вниз на улицу, не забывая козырять в ответ на приветствия личного состава штабов армии и фронта. Вошли в довольно большой зал с готическими окнами и старинными стульями с высокой резной спинкой. Мрачновато, но все выдержано в рыцарском духе. Хотя столы передвинуты и образуют стандартное «Т» с тремя креслами во главе стола. Остальные стулья вплотную придвинуты к столу и пока никем не заняты. Кресла во главе, наоборот, отодвинуты от стола. Так что сесть не приглашают. Несколько офицеров чтото развешивают на черных досках, стоящих справа от стола. Народу немного, стульев больше, чем стоящих вдоль стены генералов. От каждой армии их два: командующий и начальник штаба, – и только от первой гвардейской трое, что еще больше расстроило Владислава. «Значит, будут сейчас снимать! Поэтому и не сажают». Вошел генерал-майор Сидельников, начштаба фронта, и подал команду:

– Товарищи генералы!

Следом за этим вошли маршал Мехлис и генерал-полковник Говоров. «Довольно неожиданное появление! – подумал Влад. – В Москве об этом не говорили!» Стоявшие у стены генералы были не менее удивлены присутствием Мехлиса в комнате. Первым заговорил Говоров:

– Надеюсь, что представлять начальника Главного политуправления РККА никому не надо. Товарищ Мехлис назначен Членом Военного Совета фронта и представителем Ставки Верховного Главнокомандующего на нашем фронте. Прошу присутствующих сразу понять, какое значение придает Ставка нашему фронту и тем задачам, которые предстоит выполнить. Прошу вас, Лев Захарович, и вас, Николай Петрович, – Говоров рукой указал Мехлису и Сидельникову на места в президиуме. Дождавшись, пока они сели, продолжил:

– Товарищи генералы! Ставкой поставлена задача разгромить группу армий «Север» в Восточной Пруссии и взять оплот и символ германской империи – город и порт Кенигсберг, – силами четырех фронтов. Это самая крупная операция наших войск с момента начала Великой Отечественной войны. Впервые в истории столь значительные силы брошены на решение подобной задачи. Но исходя из опыта предыдущих боев в Восточной Пруссии, Ставка пришла к выводу, что для ее решения требуются согласованные усилия такого количества войск.

Показав на карте полосу наступления 2-го Прибалтийского фронта, он перешел к противнику. Оборону здесь держала 4-я армия вермахта под командованием генерал-полковника Хейнрици в составе трех армейских корпусов, в которых находились тринадцать дивизий, одна из них танковая. Однако ее состояние неизвестно, так как она принимала участие в боях под Биркенвальде. Кроме того, в 56-м моторизованном корпусе числилась группа генерала Шлемма, куда входили тяжелые танковые батальоны, точное число их неизвестно. Противник серьезный, опытный, давно действует на этом участке фронта.