Гнёт Луны (СИ)

Рене знал, что Ил не согласится. Он был для девушки ее стыдом, грехом и ошибкой, которую она не могла себе простить. Супруги готовы принять ее провинность, разделить ее с Рене, чтобы показать — их связь крепка и они принимают грязь в их любви. Для них секс — это не основа отношений. Волчий брак выше плотских утех. А еще они извращенцы, конечно, но любимые извращенцы. И почему бы Ил самой не стать жуткой развратницей в их объятиях? Два бесстыдника и потаскуха! Ил понимала и принимала желания мужей, а своих смущалась. Это так глупо.

— Поехали, — она нервно почесала нос.

— Давайте договоримся, что если кто-то из нас почувствует себя некомфортно, — Ричард зевнул и потянулся, — мы об этом говорим и уходим.

— Согласен, — кивнул Феликс и медленно провернул руль. — Слышала, Искорка. Не молчим, да?

— Слышала, — девушка натянула на ладони рукава толстовки.

Рене встретил гостей в черном фартуке поверх костюма кораллового цвета. И с широкой улыбкой на хитром лице:

— Вы опоздали, — он рассмеялся, — но я вас прощаю, потому что я тоже немного завозился.

— С чем? — Ил прищурилась.

— С ужином, моя милая. Проходите, я голоден.

Ил прошмыгнула за супругами в обитель Рене и зашагала, куда глаза мимо картин и бронзовых кривых статуй.

— Смотри-ка, сразу в спальню пошла, — хохотнул Рене. — Какая нетерпеливая.

Ил с рыком развернулась на носочках и вынырнула в гостиную с окнами на всю стену. Помещение шокировало масштабами — огромный низкий диван и кресла терялись в пространстве. Это реально была крыша, огороженная бетоном и стеклом. На белом с мягкими разводами ковре, который занимал чуть ли всю гостиную, лежала сиротливая шкура. Мертвый медведь никак не вписывался в современный безликий интерьер с жуткими скульптурами у стены — в стеклянных глазах мишутки читалось недоумение.

— Прошу.

В глубине гостиной у окна, которое выходило на сумеречный город, притаился накрытый изысканными яствами широкий стол. Ил растерянно оглянулась на Феликса. Она чувствовала себя маленькой и очень испуганной девочкой, которую притащили в хоромы сумасшедшего богача, построившего, мать его, жуткий дворец на крыше.

— Опять все без мяса? — Ричард шагнул к столу и оглядел пиршество. — Как ты живешь без мяса? Ты же тоже хищник, пусть и немного чокнутый.

— Есть множество вариантов заменить животный белок, — цокнул Рене. — К тому же от рыбы и молочных продуктов я не отказывался.

— То есть убивать коровок нельзя, — Ил непонятливо взглянула на мужчину, — но доить тех же самых коров, которых, по сути, держат в плену — ничего такого?

— Милая, у меня все сыры и прочую радость доставляют с маленьких ферм, где коровки, козы и овечки счастливо бегают по лугам, — Рене сел за стол. — Никто их в плену не держит. И доят их заботливые руки молодых и румяных дам. С большой любовью и зпесенками. Я в таких вопросах принципиален. Я сам катался и на фермы и сыродельни, чтобы убедиться, что никто не эксплуатирует животных.

— Это все равно эксплуатация, — Ил села за стол и сердито посмотрела на оскорбленного мужчину.

— А вот и нет.

— Да, Рене. У тебя просто есть деньги, чтобы выеживаться с эко-френдли и прочей лабудой, — лицо Ил смялось в презрительную улыбку. — И то, что коровки бегают счастливые по лугам, не отменяет того факта, что все твои деньги, так или иначе, сопряжены с другими видами эксплуатации. Например, эксплуатацией людей, за счет которых ты и твои друзья богатеют. С жиру бесишься.

— Что за коммунистический настрой? — цокнул Рене.

— Хочешь быть эко-френдли стань фриганом, — фыркнула Ил.

— Кто это? — Ричард удивленно взглянул на девушку.

— Она предлагает мне копаться в мусоре, — Рене хохотнул и откупорил бутылку белого вина. — И питаться помоями. Идея, конечно, интересная, но я, пожалуй, откажусь.

— Я так и думала, — Ил рассмеялась. — Очередное бахвальство.

— Вы успели повздорить? — Рене взглянул на Феликса.

— Нет, — оборотень пожал плечами. — У нее периодически включается режим ненависти к капитализму, но ненадолго.

— Не к капитализму, а к капиталистическим шлюхам, которые делают вид, что они особенные, — пробурчала Ил и сердито наложила себе салата из крохотных осьминожек и руколы.

— Возмутительно, — охнул Рене. — Я не буду стыдиться своего благополучия.

— Пинки нервничает, — Ричард потянулся к кусочкам сыра на деревянной доске. — А когда она нервничает, то кидается оскорблениями. Я вот придерживаюсь мнения, что каждый сам в силе построить свое благополучие.

— Да, мой сладкий пупсик, — прошипела Илона. — Построить себе дом в ипотеку на всю жизнь, заработать на кредиты на обучение детей. Ага, — она кивнула и ощерилась на оборотня, — но не сраные бентли и костюмы на десятки тысяч!

— Мы же не бедствуем, чтобы ты так здесь распалялась, — возмущенно процедил Феликс.