ГНОМ

Гитлер ненавидел высотные тяжелые разведчики "Ту" особой ненавистью, необычной даже для его неуравновешенной натуры. Казалось, они были его личными врагами, вроде Чаплина, Рузвельта или, к примеру, Евгения Савицкого, удостоенного этого высокого звания после событий 25 - 26 апреля. Но ничего радикального в борьбе с этим страшным оружием, разрушавшим любые замыслы ОКВ, так и не было создано до самого конца войны. Зенитная артиллерия показала свою полную неэффективность, серийные машины - не доставали, а всякая летающая экзотика… Ну - несерьезно это было, и все! С одиночными высотными истребителями, не больно-то хорошо чувствующими себя на такой высоте, разведчик, в общем, справлялся. Так что сведения о состоянии дел на узловых станциях Рейха поступали самые подробные и вполне надежные. Тяжелые Разведчики не всегда были безоружными: никогда нельзя было предсказать, когда он, будучи поодаль, снизится до трех с половиной километров, выровняет полет в струнку, и прицельно влепит в станцию две полуторатонных КАБ в специсполнении. Жертвы в таких случаях исчислялись многими сотнями по меньшей мере, а восстанавливать нормальное движение приходилось сутки.

Но главное, разумеется, состояло в том, что эшелоны - встречали. Реактивные "лавочкины" с отогнутыми назад, как у ласточки, крыльями, проходили вдоль состава сзади-наперед, укладывая в него боезапас бронебойно-зажигательных, дырявя паровоз и сжигая вагоны. На большем расстоянии от передовой, с большим эффектом но и с большей степенью риска для себя действовали "Ил - 2" последних серий и пикировщики. Эффективность реактивных "Ил - 20" против этого класса целей оказалась удручающе низкой.

*Знаю, что в ТР нечто подобное состоялось на год позже. Просто мало сомневаюсь в том, что, узнав об успехах реактивной авиации СССР, немцы до предела форсировали бы аналогичные работы у себя. А они узнали бы. И добились бы определенных успехов. У нас был самый страшный враг, которого себе только можно представить.

- Видите ли, сэр, обочины железных дорог в центральной Европе представляют собой одно гигантское кладбище подвижного состава. Локомотивы, изуродованные до неузнаваемости. Остатки вагонов, сожженных буквально дотла. Все мало-мальски крупные станции представляют из себя почти нацело стертые с лица земли руины станционных построек и сооружений, опять-таки перемешанные с неопознаваемыми остатками поездов. Только немцы способны в подобных условиях как-то поддерживать движение. Беззаботные такие ребята, почти все время смеются. Нам дважды приходилось выскакивать из вагонов и искать спасения… в стороне от полотна. За шесть часов. Затем меняли паровоз, растаскивали вагоны, уносили в сторонку два-три десятка тел, и все начиналось сначала.

В конце концов нам пришлось добираться по шоссе, поскольку время поджимало. Это оказалось ненамного легче. На восток движутся спешно снимаемые из Франции, Италии, Бельгии войска, а им навстречу, на запад, бредут нескончаемые толпы беженцев. Похоже на то, что население дико, до безумия боится русских. Дело, как мне кажется, не только в пропаганде, а еще в том, что они в глубине души понимают, что натворили и теперь ждут, что им отплатят той же монетой. Поэтому попытки расчистить шоссе сталкиваются с разнообразными проблемами. Чем дальше, тем больше, сэр. Откровенно говоря, последнее время почти постоянно.

- Какого рода проблемы?

- Двоякого. То беженцы отказываются подчиниться командирам линейных частей… Вплоть до попыток броситься под гусеницы танков. Вместе с детьми, сэр. То солдаты отказываются стрелять по толпе и давить ее этими самыми гусеницами. Даже разгонять штыками. Я не упомянул о постоянных бомбежках с воздуха, они просто сами собой разумеются. Иногда - довольно массированные штурмовки и бомбовые удары, иногда - внезапно возникающие на низкой высоте звенья или даже одиночные самолеты. Видите ли, вне зависимости от их количества приходится… рассредотачиваться и залегать. А потом сбрасывать в кювет горящие машины, убирать трупы, помогать раненым. Поэтому основные марши, разумеется, происходят по ночам. Там - свои трудности, и летом ночного времени категорически не хватает. Но мы все-таки добрались до передовой, в отличие от многих и многих маршевых частей. Я выполнил задание, сэр. Наши части оказались как раз на направлении главного удара Второго Белорусского фронта, и попали под прямой удар Рокоссовского. Последнее время наци, ожидая атаки, оставляют передовую позицию практически пустой, сосредоточив основные силы на второй линии. Русские теперь собирают столько артиллерии, что в противном случае при обстреле первой линии там будут убиты все. Предполагается, что при этом русские будут даром тратить боеприпасы, а джерри удастся уцелеть.