Гном

Дима улетел на вручение, пригласив туда свою мать с мужем – чтобы наконец, показать ей, кем он стал в этой жизни, и, вернувшись, несколько месяцев был занят только раздачей интервью и со мной был вполне нормален – без души, но заботился обо мне, пока не появился продюсер от Metro-Goldwyn-Mayer с предложением сделать по «Камням вместо песка» фильм. Предложение содержало такое количество нулей в долларах, что я испугался – в эту минуту я понял, что впервые стану Диме не нужен: они переиздадут книгу и две предшествующие ей, чтобы заранее обеспечить пиар фильму, сделают фильм, прокатают его – и лауреат Нобелевской премии господин Дмитрий Штурман, если даже не напишет ни строчки за свою будущую жизнь, будет обеспечен на все ее оставшиеся годы. К счастью, я ошибся тогда – Димка стал намного расчетливее, чем я мог вообразить, и, подписав контракт со студией, поставил меня перед фактом нашего переезда в Америку. Честно говоря, я даже обрадовался – наивности, видимо, пределов нет, как и глупости, и я начал строить планы, как в Америке договорюсь с Димой отдать мне часть денег ото всех предстоящих гонораров, куплю жилище и буду писать книги уже под своим именем. Я не сомневался, что здесь моя карликовость никого шокировать не будет, – Сергей, глядя на Катю, усмехнулся, – и я, судя по тебе, в этом был прав. Жить Нобелевский лауреат хотел только в Сан-Диего, прочитав где-то, что успешные и творческие люди в большом количестве живут именно в этом городе, и, справедливо причислив себя к ним, был готов полностью раствориться в новом успехе. Меня же он не спрашивал, считая, что я должен принять как должное необходимость переезда – в конце концов, речь шла о работе. Все это Дима нехотя объяснил мне однажды и, закрывая тему, добавил, чтобы я не тащил с собой вещи, только документы, поскольку все остальное мы сможем купить на месте. Меня уже нисколько не задевало его отношение ко мне, как к рабу-трудоголику, который умственно болен, но, подчиняясь, выполняет свою тяжбу хорошо, тем и дорог хозяину. Просто я решил, что проблем в разрыве с ним в Америке не будет – денег будет достаточно на двоих, да мне и не нужно много – я же буду издаваться уже под своим именем…

13

От голодной усталости и сидения целый день в небольшом, довольно душном помещении у Кати кружилась голова, но, все еще не видя ничего, напоминающего спасательный круг в рассказе Сергея, а, наоборот, находя в его истории четкие мотивы совершения им того, в чем его обвиняли, она чувствовала физическую потребность – более сильную, чем поесть и отдохнуть, – услышать все сегодня, чтобы понять, было ли что-нибудь в жизни этих двоих, что сейчас могло послужить чугунно-сильным крюком, схватившись за который, она вытащит Сергея. Катя, очнувшись от своих мыслей, попыталась понять, как много она пропустила из рассказа Сергея, и, посмотрев на часы, успокоилась – она «отсутствовала» в реальности всего пару минут. Катя заставила себя сосредоточиться опять только на нем.

– Поначалу в Америке все было хорошо и спокойно, и я подумал: может Димка успокоился и станет однажды прежним – с чем-то внутри, похожим на душу? Целые дни мы проводили вместе – ему нужно было постоянно контактировать со студией как автору, и перед каждым съемочным днем мы долго говорили – о сценарии, о том, что ему делать в разных ситуациях. Но когда мы заканчивали, он только холодно желал мне спокойной ночи и уходил, или, наоборот, молча ждал, пока уйду я.