Гном

Купив по дороге все необходимое для расплаты с Джейком за информацию – и за ужином, и за сексуальными играми, Катя, войдя в квартиру, хотела только одного – оставив все купленное у двери, стянуть туфли на каблуках, не подвластных для управления женщинам с человеческим ростом, и упасть в теплую ванную со стаканом виски в руке. Но снятые туфли и костюм были на сегодня единственной ее привилегией. Наскоро приняв ледяной душ с гелем, обладавшим, согласно рекламе, свойствами аромо-терапевтического восстановления всего, Катя побежала на огромную в принципе, а по сравнению с ней – выглядевшую спортзалом, кухню – ворожить, не переставая думать обо всем, услышанном сегодня от Сергея.

В первую очередь, Катя призналась сама себе: в виновности клиента она не сомневается, как и в том, что найдет на Штурмана скандальную информацию и добьется оправдательного приговора для Сергея. Но на главный вопрос, который она задавала себе, еще сидя напротив него в комнате с решетками и слушая, что вытворял с ним «великий писатель», она ответа так и не находила: как они докажут, что все, что говорит Сергей – правда? Катя нервничала. Свидетелей их жизни, судя по всему, не было, и именно поэтому она попросила Джейка узнать, кто был психиатром Штурмана, надеясь найти ответ на свой вопрос хотя бы в истории терапии Дмитрия. Она взглянула на часы: можно смотреть электронную почту, ответы от секретарши и хакера должны были уже прийти, и у нее оставалось время и на их просмотр, и на сервировку стола и придание себе сексуального, но ангельского вида.

Просмотрев материалы, присланные секретаршей, Катя только убедилась в своей правоте – ничего очерняющего и порочного или подобного этому в американской прессе на Штурмана не было. Она распечатала полученные материалы – они нужны были только для противопоставления с русскими скандальными статьями – чтобы доказать, что образ его был выдуман как удачный пиар-ход, частью которого было и присутствие в его жизни никому не известного карлика. Пока принтер гудел, печатая неправду о Дмитрии Штурмане, Катя открыла полученные от Андрея материалы, и сначала просмотрела фотографии в статьях – от радости бабочки захлопали крыльями, а Катя негромко взвизгнула, как маленькая девочка, увидевшая вожделенную Барби в новом платье, – Нобелевский лауреат на всех фото был просто омерзителен – с перекошенным не то от пьянства, не то от наркотической радости лицом, предвкушавшим сексуальные излишества с особами, окружающими его в больших количествах. Катя начала читать заголовки статей, улыбаясь все шире и шире, радуясь искренне, что много лет назад Штурман избил или покалечил такого-то, разнес интерьер там-то, попал в милицию на пятнадцать суток, почему-то не в силах откупиться, когда, увидев на фотографии, вставленной в биографию Дмитрия, его не искаженное гримасой лицо, вдруг поняла, что имел в виду Сергей, говоря, как много сделал для него Штурман, – теперь она вспомнила: Дмитрий Штурман был тем самым молодым человеком, летевшим с Сергеем в самолете при их первой встрече. И именно о нем Сергей тогда говорил, как о единственном близком ему человеке, который делает все, чтобы он не чувствовал себя больным, ущербным изгоем. Катя почувствовала противную липкость ужаса на спине – рассказанное сегодня Сергеем становилось все более пугающим своей неоправданной жизнью жестокостью. Она опять начала сомневаться в виновности Сергея – этот талантливый, но совершенно инфантильный по отношению к реальной жизни гном не мог поступить так с единственным другом в его жизни. Чтобы тот не сделал!

Катя распечатала материалы, присланные Андреем, и, приняв ледяной душ еще раз – чтобы смыть панику от впечатлений, одела новокупленный ангельски-белый наряд для сексуального удовлетворения, в первую очередь – мужских глаз. Закончив сервировку стола банально-романтичными свечами и видя, что до прихода источника информации осталось пятнадцать минут, налив виски в бокал, она вышла на балкон, благодаря жизнь, подарившую ей эту четверть часа для наслаждения спиртным, вечерней прохладой и счастьем жить свою жизнь так, как хочется: самой решая, вести или нет трудные дела, принимать или нет всяких там джейков, вести игру дальше или остановиться.

14

Катя чувствовала себя уже совершенно живой, когда, услышав звонок в дверь, проходя по гостиной, машинально взглянула на часы – Джейк, как всегда, был точен. Не спрашивая, она нажала кнопку, открывая дверь, и через минуту, с огромным букетом каких-то странных, незнакомых Кате цветов, улыбаясь, Джейк стоял перед ней.

– Без цветов твоя информация не так ценна? – Катя, побоявшись принять такой огромный букет, пропустила Джейка в квартиру, где тот, опустив цветы в напольную китайскую вазу, обернувшись к Кате, протянул ей сверток:

– Твоя информация.

Катя взяла сверток и, аккуратно положив его на кофейный столик, притянула к себе Джейка, заставив того наклониться – для поцелуя:

– Спасибо, ты знаешь, что если бы это не было важно, я бы не обратилась.

Джейк весело засмеялся и добавил, глядя на сервированный стол: