Гном

— Вот, Сергей Матвеев, дальше давай один, — помолчав, он, вынув из кармана куртки листок бумаги, протянул его Сергею: — Не потеряй, это телефон и адрес мой в Москве, всем, чем могу, — помогу. Говорю не из вежливости и не из жалости, без стеснения звони или приходи прямо по адресу. Меня может не быть, но я матери скажу о тебе, если что — поможет. Договорились?

Сергей аккуратно положил бумажку в карман спортивной сумки:

— Спасибо тебе. За все! — и протянул огромному тезке аккуратную руку, пожав которую, тот, улыбаясь, зашагал в сторону арки. Сергей открыл дверь и шагнул в темноту подъезда. Посмотрев на номера квартир на первом этаже и зная номер квартиры Димы, он быстро подсчитал, что она — на втором, и пошел пешком по старой лестнице.

После рассказа женщины, в чьей комнате сейчас жил друг, Сергей ожидал увидеть грязную обшарпанную дверь, но дверь была нормальной, у звонка было что-то написано на приклеенной бумажке, но, с трудом дотянувшись до самого звонка, разглядеть этого он не смог.

Он слышал, как кто-то, очень медленно и шаркая, подходит к двери, и стянул назад капюшон. Дверь открыли, и Сергей увидел аккуратно причесанную старушку, почти такую же маленькую, как и он, но, видимо, от старости, которая без всякого удивления спросила:

— Тебе Штурман нужен?

Сергей, не вызвав удивления пожилой женщины даже смутился, но, испугавшись, что она захлопнет дверь и больше ее не откроет, поспешно ответил:

— Здравствуйте, да, я к Диме Штурману.

Старушка кивнула:

— Здесь подожди! — Прикрыв дверь, пошла, судя по шагам, куда-то в глубь квартиры, явно наделенной длинным коридором.

Сергей слышал, как она стучала в дверь и потом пыталась говорить громко, вероятно, чтобы ее услышали:

— Дим, ты спишь? Дим, просыпайся, к тебе карлик пришел.

Сергей не слышал, чтобы открывалась дверь внутри квартиры, но старушка стала говорить тише:

— Где ты берешь их, странных таких? Хоть бы раз обычный человек тебя искал.

Дверь внезапно распахнулась, и Сергей увидел — не алкоголика, а совершенно неизменившегося друга Диму, смотрящего на него совершенно непонимающими глазами и совершенно неожиданно вскрикнувшего:

— Гном! Гном, это же правда — ты!!!

Схватив Сергея в охапку, Дима, приподняв, прижал его к себе, как самое дорогое существо на свете. Поставив на пол, он опять уставился на Сергея, все еще не в силах поверить. И вдруг, очнувшись, затараторил:

— Что мы стоим здесь, давай сумку, проходи, куртку сними, — он стянул с Сергея куртку, повесил ее на ходу на вешалку в прихожей и потащил за собой по коридору.

Комната Димы была огромной, и он умело разделил ее на три части хорошей мебелью. Сергей еще раз удивился и этой чинности и чистоте.

— Гном, не стой, проходи, садись, сумку позже распакуешь, дай посмотреть на тебя!

Сергей прошел вглубь комнаты, сел на диван и, вдруг почувствовав себя неудобно, начал:

— Дим, ты извини, что я вот так — без звонка, но у тебя или телефона нет, или женщина, которая живет в твоей квартире и адрес дала, не знает его.

Дима перебил друга:

— Гном, это ты меня прости — я столько о тебе думал, а позвонить не решался, после того как я тогда пропал так. Проблемы у меня были, бизнес хотел, как все сейчас, затеять, у бандитов денег занял, а дело не пошло, благодаря им же. Отдавать долг нечем было, вот поменялся с этой мадам, с ее доплатой, на комнату эту. Потом попил с полгода, на остатки средств после расплаты, — он грустно улыбнулся, — но остановился вовремя. Сейчас вон переводами живу, — он кивнул на компьютер, обложенный по обеим сторонам словарями. — Про себя лучше расскажи, ты в Питер ко мне приехал или по другому делу?

Сергей почти начал, когда Дима вдруг по-детски вскочил:

— Гном, извини, я от счастья тебя видеть, забыл — ты же голодный, наверное, пошли на кухню, бутербродов с кофе наделаем, за едой расскажешь.

Сергей не успел возразить — Дима уже открыл дверь и пошел куда-то по коридору, не сомневаясь, что, как и раньше, Сергей пойдет за ним. На кухне Сергей с трудом взобрался на высокий стул:

— Дим, ты что, мебель под свой рост на заказ делал?

Дима засмеялся:

— Не, в квартире были! Мадам этой моя мебель без надобности была, я и перевез. Тетя Катя, соседка моя, ей уже за восемьдесят, ругалась страшно, когда я это хозяйство на кухню поставил, но привыкла, — ей все равно, она у себя в комнате ест. А когда вместе — она пирогами угощает, или я чем, стоит, как в пивной, но смеется! — Он резал хлеб и колбасу, варил кофе, а Сергей все не решался начать разговор о том, зачем приехал, и просто рассказал о смерти родителей. Узнав об этом, Дима был, казалось, в большем шоке, чем он сам, особенно после того, как услышал поездке Гнома на поезде и о том, что друг приехал именно к нему.

По мере поглощения бутербродов, настроение их улучшалось. Они уже болтали, как раньше — обо всем, случившемся с ними за эти годы, но так, словно со времени их расставания прошло всего несколько дней, и, вернувшись в комнату Димы, чувствовали себя тоже, как раньше — вместе, а потому — защищеннее от этого мира.