Гномка в помощь, или Ося из Ллося

И только я расслабилась, только вздохнула полной грудью, отделилась от стены, сделала шаг к лежащему на полу «светилу», как вдруг распахнулась дверь, и ко мне стремглав бросился один из только что ушедших. Приветственно кивнул, выхватил из-под моих заледеневших пальцев кристалл, воскликнул: «И-и!» – рванул обратно и… остановился, так и не выскочив за дверь. Следующее его «пи» было раздраженно грозным и призывало всех вернуться назад. Что удивительно, недавние ремонтники прибыли отнюдь не в мелком виде, а в устрашающем – высотой с меня.

Выстроившись в ряд, они послушали гневное пиканье мелкого, что воинственно размахивал кристаллом, посмотрели на стену, затем на меня и единогласным поднятием лап постановили – свидетеля убрать. Как оказалось, убрать в коридор, дабы я не мешала трудоемкому процессу возвращения хлама и его расстановки. И я бы им уступила, я бы им слова не сказала и поддержала порыв все скрыть, если бы не одно «но». А где гарантия, что остальное поместье не из золота отстроено? Где гарантия, что мне не придется драить комнату, а затем с печалью о ней вспоминать? А нет ее. Так неужели мне целый год средь хлама проживать? Опять.

Я против! О чем и сообщила.

– Да что ж вы за хранители такие! Думаете, залежи мусора не привлекут внимания? Ошибаетесь. На фоне чистых комнат они как маяки. Так что предлагаю привести поместье к общему знаменателю.

И ведь сказала, истово веря, что пауки наведут в поместье порядок, выбросят хлам, дабы жить в чистоте и просторе. Но восьмилапые поняли все превратно. Разделились на группы по трое и потащили обломки мебели во все отмытые ранее комнаты!

– Стоять! Я не это имела в виду! – бросила строго и грудью стала на защиту выдраенных угодий. В ответ пауки меня обежали по потолку, ничего из лап не выпуская. Горы мусора таяли на глазах, доводя меня до отчаяния.

Но это еще не повод отступать.

– Послушайте! – Я схватилась за ближайшую расколоченную тумбу, не позволяя ее забрать. – Зачем же тут все в состоянии погрома держать, дышать плесенью и пылью? Пчхи! Давайте поступим иначе. Все уберем, отремонтируем, обставим…

Они меня не слышали, тащили. И только мелкий паразит с кристаллом в лапе что-то воинственное попискивал, выдвигая свои аргументы.

– Значит, так! Либо вы немедленно этот балаган прекращаете, либо я… я, – повторила глуше, даже не зная, чем пригрозить огромным восьмилапым, – я что-нибудь ужасное придумаю!

Не успела досказать угрозы, как пауки полным составом выскочили в коридор и под писк мелкого главаря принялись голосовать.

– Пи-у-пип!

Три лапы за, семь против.

– Пи-и-ип…

Пять лап за, пять против.

– Ипи-пип.

Девять лап за, один сомневается.

– Пиуп! – подвел итог кристаллоносец и указал в мою сторону.

– Пиуп! – поддержали его остальные, и ближайший паук прыгнул ко мне. Схватил за шкирку, как котенка, и потащил в сторону, противоположную кузне.

Смутная догадка поразила, как молния. Игры кончились. Меня выгоняют! Без суда и следствия. Под покровом ночи. В непогоду!

– А ну стой! Стой, я сказала! Я запрещаю, я против… – заявила громко, но он уже не шел, бежал. – Я пожалуюсь Реггену! – пригрозила я, и меня поставили на землю. Думала, отпускают, оказалось – одевают. Вместо оброненной накидки пальто на плечи накинули, в сапоги из тапочек переобули, вручили мой кошель, сумку с парой платьев и парой-тройкой пирожков. – Ургену Врадору! – не оставила я попыток, когда меня развернули в направлении выхода. И уже не столько утверждая, сколько вопрошая, продолжила: – Буре? Ледяному демону… Соломону Дийе? Двум магам из его отряда… Торговкам?

Последнее было из разряда «а вдруг» и, вопреки всем вдругам, ничего не изменило.

Дверь за мной закрыли под напутственное «пи!». А снаружи холод, ветер, мрак и ощущение абсолютной безнадеги. Задохлик не получит воды, столица не узнает о моих пирожках, поместье не дождется ремонтных работ, а самое обидное – я не увижу щенка. Вот замерзну здесь, на пороге, или хуже того – упаду в одну из траншей, и поминай как звали. То ли Осей, то ли Злосей.

– Эх, был бы здесь лобастый, он бы с вами…

Дверь открылась, меня втащили обратно, раздели, переобули, отобрали сумку, вручили накидку, кристалл и понесли через холл, по коридору. Дверь кузни открылась и закрылась, кожу обдало теплом, мысли – морозом. И я бы долго стояла, комкая в руках накидку и отрешенно взирая на древесный узор, скол и трещину, не попроси задохлик воды и не заставь меня совесть опомниться.

Принесла, подала, спросила:

– А что это вы меня спасать не поползли? Там же был такой грохот?

– Из-за Врадора, – между глотками ответил маг.

– Это как это?

Задохлик нехотя отстранился от кувшина, посмотрел с укором, но все же сказал:

– С тех пор как ты за меня в ответе, Врадор в ответе за тебя. Случись что, он тотчас явится. На тебе маячок вызова и стихийный портал.

– Сомневаюсь. У главы контроля нынче любовь… как вариант – к перчаткам. К тому же отчего это он не явился, когда я с пауками ссориться начала?

– А ты сорилась? – вздрогнул задохлик и выплеснул часть воды на себя.