Гномка в помощь, или Ося из Ллося

– Ладно! – Регген решительно вернулся к столу и тут же сник. – Так их еще лепить?..

– Ага, сразу после того, как сделаете вторую порцию теста и начинки. – Он поднял на меня очумелый взгляд и судорожно сглотнул. Мага стало жалко. – Я вам с ними помогу.

– Поможешь в лепке, – сказал как отрезал. – А пока, может, поделишься историей о вашем женском рабстве?

– Да оно у нас, как и везде, абсолютно обычное. Нет права голоса, нет права слова, и права на имущество тоже нет. Не говоря уже об авторских правах и свободе передвижения.

– А подробнее? – не отстал граф-задохлик. – Расскажи на примере… на своем.

– Только если вы опять ничего не пересолите.

– Ося, – протянул он с укоризной, и я сдалась. Обняла подушку, подтянула колени к груди. Вздохнула.

– Началось все как обычно. Я родилась.

– И?

– И отец сразу сказал, что пойду я по его стопам, стану плотником. Так уж у нас повелось, глава семьи выбирает дочерям имя, дорогу и мужа. С сыновьями проще, им только имя, нам же даже детские игры… Так что… с пяти лет я уже сидела в плотницкой, выявляла дефекты в древесине, – протяжно вздохнула. – К десяти годам стала мастером по подбору паркетных дощечек, а в пятнадцать научилась их настилать в одно идеально гладкое полотно.

– Отец тобою гордился, – предположил обеленный мукою маг.

– Гордился. Недолго. Ибо пришло время меня отдавать.

– Куда?

– А как всех, в невесты. У нас в Ллосе невестят в пятнадцать, а в дом мужа отправляют после подписания договора о переходе, сбора приданого, подготовки невесты к статусу жены. У всех на эту подготовку уходило не больше года, у меня целых три, – призналась с гордым торжеством.

– Пряталась от женихов? – желтый взгляд сверкнул усмешкой.

– Нет. Договорилась со сватьей.

– Как у тебя это получилось?

Задохлик перестал муку с опарой смешивать, видимо, вспомнил о мадам Морукус, от которой убегал, унося меня на руках.

– Да проще не бывает. Я пригрозила бабке смертью. Она возьми и помри… через три года вместо оговоренных пяти. Прибыла новая сватья, а с ней общий язык я, как ни старалась, не нашла, – вспомнила, вздохнула. – Правду сказать, за эти три года я много что успела. Наладить свое первое тайное дело, найти покупателей, накопить небольшой капитал и рассориться с родителем в пух и прах. Он считает, как и считал, что пол класть – угодное дело, а шкатулки инкрустировать – это грех. Ибо ночью нужно спать, а не пазлы из опилок собирать.

– Ты работала по ночам? – удивился маг.

– Приходилось. – Я посмотрела на него с улыбкой. – У родителей дома особой свободы нет. Работаешь на благо семьи в строго указанном направлении. О собственном деле не помышляешь, да и не можешь. Ибо вначале докажи, что оно доходно, а затем уже переходи. Но когда ты целый день проводишь на вотчине отца…

– Сил на что-то другое не остается. – Меня поняли с полуслова и приободрили: – Но ты нашла!

– Длилось это недостаточно долго, чтоб прибыльность доказать. Вначале отец поймал меня за работой и устроил скандал, затем скончалась сватья, а после… нежеланный муж и новый дом. Благоверный мой, чтоб ему икалось на том свете, не пил, не курил, в карты не играл, девок в дом не водил, так как скрягой был страшным. Что бы он ни купил, все вскоре ломалось, а что ломалось – не чинилось, складывалось у стены под чудное «Не нужно мастера, я сам». Но сам он ничего не трогал, а то, что трогал, попросту доламывал.

– И как вы жили?

– Хуже, чем сейчас, – кивок на кузню. – Я терпела неделю, я терпела вторую, а потом взялась за новое дело.

– Ты бросила шкатулки?

– Ну, если денег на материалы не дают, место под мастерскую не выделяют и помощь не оказывают, иного выхода нет. Остается зарабатывать телом.

– Что? Телом?

Лицо Реггена приобрело сероватый оттенок. Он и ранее был не особо румяным, но пока месил, вроде как ожил.

– Но мозгами ж нельзя! Муж должен быть умнее жены раза в два, а то и в три, – изрекла я патетично и с улыбкой поведала: – Вот поэтому я и взялась за стариков. – Мага всего аж перекривило. Дрогнул он, дрогнули тесто и «стол» для замеса. – В первое время ходила по домам и работала как умела. А потом уже, с опытом и парой толковых книг, я начала свое дело.

– Это что ж за книги такие? С развратными картинками?

– Скорее, с отвратными. С людьми в разрезе, – скривилась я и пояснила на ошалелый желтый взгляд: – Как мышцы крепятся к костям, как устроена кожа, где сухожилия проходят…

– Погоди! Так ты стариков оперировала?

– Массажировала! – вскинулась я. И Регген, не снимая с рук налипшее тесто, прошел через кузню и сел на кресло. – Скажете тоже! Кто ж мне доверит вскрытие тел, да без образования? Никто. А вот разминанием заниматься куда как проще. Поначалу я ходила по домам, затем у местной знахарки сняла комнатушку, завела прием по записи. Тут уже из местных деревень люди потянулись, а потом из городов. Пришлось взять на обучение помощниц и еще одну комнатушку в аренду, а затем… мой муж умер.

– Он на чем-то сэкономил?