Гномон

Нейт дрожит от холода и продолжает внутренний допрос. Она находит его привлекательным? Нет, не физически. Она его хочет? Нет. Она даже прикасаться к нему не хочет. Нет особого желания. Ей не нравится даже мысль о том, чтобы оказаться с ним рядом. Однако его образ не выходит из головы.

Значит, когнитивная привлекательность? Некое интеллектуальное сродство, подавляющее низшие инстинкты? Нет, вряд ли. То, как он себя подает, его имидж ей совершенно неинтересны. Он идет по миру с ленцой и чувством власти, таким сильным, что ей оно кажется почти зловещим. Но все равно Нейт почему-то чувствует, что он внимательный, хороший собеседник, и где-то в глубине есть человек, который ей понравится. Он рад помочь. Она хочет снова его увидеть.

Это неправильная мысль, даже более неуместная, чем заимствованные воспоминания Дианы Хантер. Впрочем, он ведь написал флажок «прекрасно». Это круто. Может, он написал и другие утилиты, которыми она пользуется.

Думая, насколько это было бы забавно и насколько типично для столь запутанного дела, она заворачивается в полотенце и возвращается в комнату. Остановившись у стола, вызывает список авторов кинесического анализатора Свидетеля. Совместный проект в постоянной разработке. В списке текущих проектных менеджеров Нейт видит его имя.

Теперь это уже не забавно.

Сукин сын.

Во время встречи он не говорил с ней и точно не был объектом дознания. Он все время говорил с алгоритмом, играл на нем, как на дешевой скрипке, а тот, в свою очередь, говорил ей то, что Смит приказал.

Более того, он использовал на ней алгоритм. Разыгрывал ее. Идеальное поведение, идеальные позы. Идеальная иллюзия сотрудничества. Если бы он слегка не переборщил – Нейт подозревает, что гордыня завела его слишком далеко, – и не попытался заставить ее полюбить его, восхищаться им, она бы, наверное, ничего не заметила.

Сукин сын.

Нейт твердым шагом направляется в гостиную и снова выводит на стену доску, добавляет имя Смита в список подозреваемых и понимает – слишком поздно, – что Дорожный траст тоже фигурирует в нарративах Дианы Хантер. Да она с ума сошла. Это последствия избиения или огромного потока и разнообразия информации? Либо оба фактора вместе – в этом суть? Спрятать лист среди деревьев? Или – что еще хуже, но менее интересно – он воспользовался кинесическим анализатором лишь для того, чтобы уложить ее в постель? Для этого он его и разработал?

Сукин сын.

Если Смит здесь замешан, если нарративы Дианы Хантер не просто камуфляж, но суть, послание в той же степени, что и носитель, нужно досмотреть как можно скорее. Нейт садится за стол и закрывает глаза, прижимает к синякам пульты, чтобы продолжить распаковывать запись допроса у себя в голове.

Переход мгновенный, даже немного вывернутый, будто она прыгнула в прохладную воду бассейна, чтобы остыть, а приземлилась на доску, горячую и сухую. Чувство неправильное, вкус неправильный. Неправильный. Неправильный, неправильный, неправильный. Хантер, но не Хантер, и сердце бьется слишком часто, а теперь она не может вырваться из сна, не может его прекратить.

Неправильно. Не может.

Неправильно.

* * *

– Что-то тут неправильно…

– Еще как, твою мать, может, она еще… черт!

– Все плохо…

– Диана? Вы меня слышите?

– Да не слышит она! Она же без сознания…

– Откуда ты знаешь, что она слышит? Бесполезный тупица…

Что за блядство тут происходит?

На стене напротив я вижу слова:

QUID IPSA ACTUALIS FORNICATIO GERITUR? [23]

Где я?

UBI SUM? [24]

QUAM EGO HUC? [25]

CUM EX HAC MENSA EXSURGAM, O MISERUM NOTHI, TIBI FACIAMQUE NOVUM ANUM. ADHUC NOVACULA MEAM PORTO.[26]

Латынь? Откуда здесь латынь, да еще с такими ошибками? Техникам это тоже не нравится, совсем не нравится. Мой мозг выключается. Наверное, вкачали мне слишком большую дозу, хотя, может, это просто помехи у меня в мозгу или инсульт. Я хочу им сказать, что никакой это не инсульт, у меня в голове – джинн, проклятый невозможный монстр, который убил Сципиона, сожрал его.

Все плохо, да?

У меня такое чувство, что открываются новые горизонты. Конечно, насколько мы знаем, никто до сих пор не умирал в машине, хотя, вероятно, это вранье, потому что у них на этот случай есть инструкция. Появляется реанимационная тележка. Будто открылась волшебная дверь, и все жившие когда-либо врачи бросились меня спасать.

Кажется, я думаю двумя параллельными потоками. Все происходит дважды. Со мной и с ней. На экране старого черно-белого телевизора я вижу Ричарда Фейнмана. Он рассказывает о том, как мы считаем про себя. Вы видите числа или слышите их? Но в то же время я вижу, как джинн, Гномон, выбирается из стен Чертога Исиды, как краб из норы…

SCIO TE, SPIRITUM. SCIO TE, DE MILLE OCULOS. SCIO TE.[27]