Гносеология права на жизнь

Поэтому более определенным выглядит следующее понятие эвтаназии: специальное медицинское вмешательство, направленное на прекращение жизни неизлечимого больного, тяжело страдающего человека, осуществляемое в соответствии с его собственной добровольно выраженной волей и имеющее единственной целью прекращение ненужных страданий[179]. Но и в этом случае не акцентируется, что эвтаназия осуществляется «по приговору» врача. Поэтому более четким в определении субъекта является понятие Н. Крыловой: «…это умышленные действия или бездействие медицинского работника, которые осуществляются в соответствии с явно и недвусмысленно выраженной просьбой информированного больного или его законного представителя с целью прекращения физических и психических страданий больного, находящегося в угрожающем жизни состоянии, и в результате которых наступает его смерть»[180]. Именно здесь кроется глубокая этическая проблема (помимо юридических) – может ли лицо, чье предназначение возвращать людей к жизни, лишать их этого самого ценного блага. В связи с этим в штате Орегон (США) эвтаназия, допустимая для смертельно больных в последней стадии заболевания, не была ни разу применена. Причина в том, что желающего покончить с собой должны освидетельствовать психиатры. Американская психиатрическая ассоциация же отказалась участвовать в такой процедуре[181]. Исходя из этого, в российской юридической науке было высказано мнение о том, что меры по эвтаназии должны непосредственно осуществлять не сами врачи, а другие лица[182]. Вопрос «кто» – самый острый. Кому вменять ее в обязанность? Может быть, юристам как поднимающим данную проблему? Судьям, прокурорам? Или создать специальную эвтаназийную службу? Найти ответ достаточно сложно.

Обобщая вышеизложенное, можно сформулировать следующие критерии, при наличии которых можно говорить об эвтаназии:

– наличие заболевания;

– продолжительность применения методов и средств лечения;

– неотвратимость безусловно вероятного летального исхода;

– наличие нравственных и физических страданий, которые пациент оценивает как невыносимые, несмотря на избранные методы и средства лечения;

– отсутствие эффективных мер к облегчению страданий;

– если пациент в сознании, то обязательно наличие просьбы больного об эвтаназии;

– просьба должна быть сознательной, информированной и добровольной.

Это так называемые материальные предпосылки. Однако в целях исключения злоупотреблений должны закрепляться и процессуальные гарантии защиты прав пациента. К таковым относятся:

1) психологическая экспертиза больного, чтобы исключить вероятность согласия, данного из-за стечения обстоятельств, которые не позволяют объективно оценивать реальность;

2) обязательное консультирование с независимым экспертом, чтобы свести к минимуму возможность врачебной ошибки. Возможно принятие решения об эвтаназии только консилиумом врачей;

3) согласие должно фиксироваться письменно или при наличии свидетелей;

4) обязательное уведомление близких родственников;

5) санкционирование эвтаназии судом или органами прокуратуры.

Многие из процессуальных гарантий уже апробированы действующим законодательством в некоторых странах. Так, выше уже говорилось о психиатрическом освидетельствовании больного по закону штата Орегона, что привело, правда, к парализации закона. Законодательство Голландии предусматривает такое условие эвтаназии, как обязательное консультирование лечащего врача с независимым экспертом. Письменное согласие больного на эвтаназию пропагандируется во многих странах как «завещание на дожитие». Сущность его в том, что любой гражданин, находясь в здравии и сознании, может сделать предварительное распоряжение, которое состоит из двух частей: в одной назначается доверенное лицо, в другой излагаются пожелания относительно будущих решений[183]. Консультирование с близкими родственниками является обязательным, когда осуществляется эвтаназия в виде отключения аппаратуры жизнеобеспечения больного, находящегося в коматозном состоянии. При активной эвтаназии зачастую решение принимается пациентом и врачом. Так, Региональный совет Ордена медиков принял решение снять обвинение с французского врача Жана-Поля Дюффо из больницы в городе Авейроне близ Тулузы, обвиненного в акте эвтаназии в отношении 92-летней женщины, которую поразила гангрена. После консультации с коллегами, но без предупреждения родственников был предписан специальный укол[184].

Что необходимо отличать от эвтаназии в собственно понимании этого слова?

1. Во-первых, суицид при врачебном содействии. Решение принимается пациентом самостоятельно, как и им самостоятельно совершаются действия, направленные на прекращение собственной жизни. Врач только оказывает содействие в приготовлении смертельного лекарства. За пациентом в любом случае остается право выбора. Даже при запрещении эвтаназии доказать причастность врача к суициду практически невозможно.