Гносеология права на жизнь

В 1988 г. Верховный Суд Канады объявил недействительными положения, разрешающие аборты только в специализированных больницах и только тогда, когда больничный комитет признает это необходимым в целях сохранения здоровья беременной. Суд сделал вывод, что запрещение абортов может создавать существенную угрозу «личной безопасности». Затем – «данный статут не соответствует принципам “фундаментального правосудия”, поскольку предусмотренные им процедуры ведут к предупреждению абортов даже у тех женщин, которые согласно установленным стандартам и по определению парламента имеют достаточные основания для аборта»[262].

Практика Европейского Суда по правам человека (а также Комиссии) свидетельствует о его осторожности в оценке законодательных актов об абортах. Одним из принципиальных вопросов, который ставится перед органами европейского контроля, является вопрос о допустимости распространения права на жизнь (ст. 2 Европейской конвенции о правах человека) на нерожденных детей. Положительный ответ повлек бы за собой далеко идущие последствия относительно полного запрета аборта. Поэтому в деле Брюггеманн и Шойтен против Федеративной Республики Германия было установлено: «… общее использование термина “каждый” в Конвенции… и контекст, в котором используется этот термин в статье 2… направлены на подкрепление мнения о том, что он не относится к нерожденному»[263]. Однако общая позиция заключается в том, что государства должны обладать определенной свободой выбора в регулировании столь деликатного вопроса. При этом оценка законодательства идет, как правило, не сквозь призму права на жизнь, а через ст. 8 – «Право на уважение частной жизни», что создает определенные удобства в варьировании основных позиций. Так, сама статья допускает ограничения права на частную жизнь. Иными словами, это позволяет положительно оценивать антиабортное законодательство, при этом не затрагивается фундаментальный вопрос: с какого момента следует признавать право на жизнь, с момента рождения или с момента зачатия. При этом в решении по делу Брюггеманн и Шойтен против Федеративной Республики Германия указывалось: «Не каждое положение, регулирующее прекращение нежелательной беременности, представляет собой вмешательство в пользование правом на уважение частной жизни матери. Пункт 1 статьи 8 нельзя толковать как означающую, что беременность и ее прекращение в принципе является вопросом частной жизни матери»[264]. Одновременно это позволит исследовать и аспекты допустимости искусственного прерывания беременности, признавая их в тех или иных конкретных случаях как прямое продолжение реализации права свободно располагать собой. Примером может служить дело Херц против Норвегии. Заявитель посчитал, что норвежское законодательство, в соответствии с которым его половому партнеру-женщине было дано разрешение на аборт, противоречит нормам Европейской конвенции по правам человека. Изначально была договоренность с женщиной о том, что беременность не будет прерываться, а заявитель берет на себя обязательства по содержанию и уходу за ребенком. Впоследствии мать приняла решение об аборте. В период с 12 до 18 недель беременности ее прерывание согласно закону Норвегии об абортах допустимо по разрешению комиссии из двух врачей при выполнении определенных условий. Такое разрешение было дано на основании того, что беременность, рождение и уход за ребенком могут поставить женщину в затруднительное положение. Жалоба была признана по ст. 2 явно необоснованной: «… государство-ответчик не превысило свободу действия, которой по мнению Комиссии, оно обладает в таком уязвимом вопросе, как аборты»[265]. Опосредованно право на аборт рассматривалось в деле Оупен Доор Каунселлинг Лтд. и Даблин Велл Вумэн Центр Лимитед против Ирландии (Open Door and Dublin Well Woman v. Ireland) в 1992 г. Заявители оспаривали нормы, запрещающие предоставлять беременным женщинам информацию о местонахождении, наименовании и способе связи с британскими больницами, где делают аборты. В самой Ирландии аборт запрещен. Суд пришел к выводу, что такие ограничения являются несоразмерными и нарушают ст. 10 Европейской конвенции по правам человека (право на свободу выражения своего мнения)[266]. Вместе с тем констатировалось, что запрещение абортов в Ирландии преследовало законную цель – защита нравственности.