Гностики, катары, масоны, или Запретная вера

В мандейских вероучениях обращает на себя внимание сходство космологии мандеев с экосистемой, поддерживающей их существование, — она замысловатая, хрупкая, готовая обрушиться в любой момент. Скажем, трудно представить себе типичного студента американского богословского колледжа, проявляющего какой бы то ни было интерес к их теологии, если, конечно, она не является предметом его диссертации. Случись человеку серьезно отнестись к подобным идеям, и он начнет выписывать «теологические вензеля» — учредит соответствующую церковь в Калифорнии или начнет писать произведения наподобие романов Филиппа К. Дика.

Возможно, неудивительно, что гностицизм как концепция подвергается сейчас нападкам в определенных академических кругах. В недавнее время вышли в свет две книги ученых, принадлежащих академическому мейнстриму. Это «Переосмысление гностицизма: Аргументы для пересмотра сомнительной категории» Майкла Уильямса и «Что такое гностицизм?» Карен Кинг. В них утверждается, что этот термин слишком непроясненный, чтобы продолжать оставаться значимым. Было бы слишком сложно и утомительно перечислять все их аргументы, но суть мысли обоих авторов в том, что термин «гностицизм» слишком упрощенческий и ко многим текстам, духовным течениям и персоналиям, к которым его принято относить, он просто не подходит. Уильямс, к примеру, высказывает мысль, что стандартный взгляд на гностиков как на «ненавистников мира» неверный, поскольку у них было значительно меньше трений с властями Римской империи, чем у протоортодоксальных христиан. Кинг заявляет, что «множество феноменов, классифицируемых как гностические, не подпадает под единое монолитное определение, и в целом никакие базовые фактические данные не укладываются в рамки стандартного типологического определения».

Хотя Уильямс и Кинг, обсуждая тему, ограничиваются рассмотрением раннего христианства, возможно, они также держали в уме такие причудливые примеры использования термина, как у Фёгелина, Гарольда Блума и других современных авторов. Один специфический пример использования термина «гностицизм» мы обнаруживаем в докладе за 2003 год Ватиканского епископального совета по культуре, посвященном реалиям нового периода. В докладе цитируются слова папы Иоанна Павла II:

«Гностицизм никогда всецело не покидал территорию христианства. Он всегда существовал бок о бок с христианством, иногда принимая обличье философского движения, но еще чаще обретая характерные черты религии или парарелигии, находящейся в явной, если не декларированной, оппозиции ко всему, что в основе своей является христианским».

Авторы доклада добавляют: «Пример этого можно видеть в эннеаграмме, особом способе анализа характера. Она, будучи использована как средство духовного совершенствования, вносит двусмысленность в доктрину и сущность христианской веры».

Ясно, что Ватикан хотел бы противопоставить христианство гностицизму, однако трудно понять, каким образом эннеаграмма может быть «гностической» в каком бы то ни было разумном смысле. Эннеаграмма действительно является психометрической системой, выделяющей девять типов людей. Она используется для выявления определенных психологических искажений и дисбалансов. Но она не имеет ничего общего с гностицизмом или гносисом, также она не является «религией или парарелигией». Ирония заключается в том, что эннеаграмма имела значительную популярность среди иезуитов и бенедиктинцев — отчасти потому, что данная система (с некоторыми модификациями) оказывается хорошо приложима к представлению о семи смертных грехах, присутствующему в традиционном католическом учении. Определение эннеаграммы как «гностической» должно свидетельствовать о существующей путанице в понимании гностицизма.

Отчасти в результате подобной путаницы в представлениях критические выпады Уильямса и Кинг оказали значительное влияние на их коллег. Даже Элейн Пейджелс избегает употребления термина «гностицизм» в своей последней, невероятно популярной книге «За гранью веры». Но следует ли совершенно сбросить со счетов этот термин? Конечно, есть определенный смысл в указании на чрезмерное упрощение, связанное с повсеместным употреблением слова «гностический», и в этом смысле Уильямс и Кинг убедительны. И в той мере, в какой они предостерегают нас от упрощенческого представления о гностиках как о людях, «отрицающих мир» или «ненавидящих тело», их предложения являются конструктивными.