Гностики, катары, масоны, или Запретная вера

Духовные поиски в «Филокалии» фокусируются на освобождении некой сущности, поименованной «нус», от страстей и совлечения со своего пути. Подлинная природа этого нуса часто затемнялась словами, выбиравшимися для перевода этого термина. Стандартная английская версия — по сути, она единственная — «Филокалии» определяет его как «интеллект». Но нус имеет очень мало общего с интеллектом, как он понимается в современном смысле. Переводчики соглашаются с этим. В их глоссарии этот термин определяется как «высочайшая способность в человеке, благодаря которой — при условии, что она очищена, — он познает Бога… интеллект… постигает божественную истину при помощи непосредственного опыта, интуиции или “прямого познания”». Но такое разъяснение также не слишком помогает в понимании сути дела. Если интеллект «постигает божественную истину при помощи непосредственного опыта», то почему ему нужно быть очищенным?

Вообще вектор духовных поисков «Филокалии» будет проще понять, если мы переведем греческое слово «нус» как «сознание», тогда обнаружатся осмысленные параллели со значением этого слова у других греческих авторов, в том числе у Платона и его последователей. Такой подход позволит нам увидеть исихастский путь в гораздо более ясном свете. Нус — это сознание, обитающее «в глубинах души»; это «глаз души». (В те времена люди считали, что сознание находится скорее в сердце, чем в голове.) Оно может быть идентифицировано с тем, что я называл самостью, или «истинным Я». В своем неочищенном, то есть обычном, состоянии это сознание растаскивается и раздирается самым различным числом противоречивых желаний, мыслей и эмоций. Задача духовного искателя в том, чтобы освободить нус от этих «страстей» — таким образом он сможет покоиться в есихии, или безмятежности. На этом этапе он может испытать присутствие «несотворенного света», который относится к сущности самого Бога. Как пишет Евагрий Отшельник, «тот, кто любит Бога, всегда пребывает в общении с ним как со своим Отцом, отвергая всякую страстную мысль».

Авторы «Филокалии» подчеркивают, что этот путь непростой. «Враг» — дьявол — постоянно выжидает, чтобы заманить монаха в ловушку. Последний должен сохранять постоянную внутреннюю бдительность в отношении уловок врага и его демонической креатуры. Эта бдительность не может быть ослаблена даже на короткое время, поскольку затишье на поле боя означает лишь, что враг временно отошел перегруппировать свои силы.

«Филокалия» смягчает эту мрачную перспективу тем, что напоминает вступившим на духовный путь о наслаждении, приносимом духовным знанием, но сначала нельзя полностью доверять даже радости. «Начальная радость — это одно, радость совершенства — это другое. Первая не свободна от фантазий, тогда как вторая имеет силу смирения. Между двумя этими радостями наступает «печаль ради Бога» (1 Кор 7:10) и обильные слезы».

При всем своем суровом аскетизме «Филокалия» обнаруживает глубокое понимание человеческой психологии. В своем обычном состоянии сознание, постоянно растаскиваемое в разные стороны всевозможными желаниями, обидами и недовольствами, не знает покоя. Оно никогда не может прийти в состояние спокойствия посредством одного лишь удовлетворения своих собственных побуждений, поскольку это никогда невозможно осуществить полностью; и даже если какое-то одно побуждение удовлетворяется, то на его место вскоре приходит новое. Спокойствие разума достигается посредством отрешения его от этих страстей и приведения сознания в целостное состояние путем концентрации его на Боге. Для этого используется «неустанная молитва», о которой говорят исихасты.

Поражает один аспект исихастской психологии, заключающийся в том, что она постоянно представляет как внешнее то, что мы обычно считаем внутренним. Мысли, чувства и желания — это импульсы, посылаемые дьяволом. Даже те, что сформировались, по видимости, сами по себе (технический термин для таких ментальных творений — логисмои, «мысли»), зачастую имеют лишь квазиавтономные жизни. История о демонических атаках на Антония дает основания полагать, что они даже могут оказывать осязаемое физическое воздействие.

Перечисляя грехи, подстерегающие монаха, авторы «Филокалии» приводят краткий список человеческих слабостей и пороков. Над ними всеми возвышается демон сексуального желания, который «начинает беспокоить человека со времени его юности», по словам Иоанна Кассиана. «Эта суровая борьба должна вестись одновременно и в теле, и в душе, а не в одной лишь душе, как это может обстоять с другими греховными делами».