«Гнуснейшие из гнусных». Записки адъютанта генерала Андерса

«Москва, 5 сентября 1941 г.

Дорогой и любимый!

…Приехав вчера после полудня, еще не успел вникнуть в дела. Но одно, важное, считаю решенным: отношения с Андерсом. Они будут в полном порядке, и об этом не беспокойся. Это человек простой и откровенный. Он сам меня предупредил, что каждый вопрос будет со мной обсуждать, с любым обратится ко мне (вероятно, мне придется заниматься этим даже больше, чем хотелось бы). Его взгляды совпадают с твоими мыслями настолько, что у меня такое впечатление от беседы, будто я говорил с тобой. Вижу, что если он в каком-либо вопросе и примет не такое решение, как хотелось бы, то ответственность за это возьмет на себя. Что касается назначения Токаржевского, то думаю, что Андерс не знал об окраске его деятельности в Союзе вооруженной борьбы. Но он объяснился с Токаржевским напрямик об его отношении к тебе и предупредил, что в случае проведения какой-либо особой политики немедленно снимет его с должности. Здесь действительно нет людей, которые могли бы возглавить дивизии…

Андерс импонирует всем. И больше всего, как я слышал, здешним сферам, в которых пользуется огромным авторитетом. Людей для армии будет иметь, как утверждает, больше, чем сможет использовать. Дабы сохранить молодой контингент, призывает с семнадцатилетнего возраста и создает подхорунжовки [49].

…Бузулук, город между Самарой и Оренбургом, центр формирования армии, представляется удачно выбранным местом с точки зрения будущего. Что касается самого будущего, то А. целиком разделяет твои мысли и даже умеет внушить их местным деятелям… Он принял лагерь военнопленных в 20 тыс. человек, кроме того, прибыло еще около 10 тыс., а каждый новый день сулит дальнейший приток людей. Все, кто идет в нашу армию, получают свободу передвижения, а их семьям предоставляется право селиться вблизи Оренбурга.

Андерс будет допущен к участию в совещании союзников по вопросам, связанным с нуждами Войска Польского; оружия здесь имеется только на две дивизии, все остальное должна поставить Америка. Это огромная, поистине историческая задача. И если там люди (в том числе и наши близкие) достаточно дальновидны, то они должны как можно скорее решить этот вопрос, от которого в какой-то степени могут зависеть и судьбы войны. Андерс предполагает поставить под ружье около ста тыс. человек. Совершенно очевидно, что люди должны отдохнуть и прийти в себя. Офицеров, отказавшихся добровольно вступить в армию, насчитывается здесь не более двадцати, в том числе лишь один капитан…

Ста.»