Го юй (Речи царств)

Инь До, [по-видимому], говорил: “Радоваться, думая о радости, и остерегаться, думая об опасности, — неизменный закон для людей. Если я насыплю землю, валы смогут служить учителями и пестунами для правителя[1765], так почему же мне не увеличить их высоту?” Именно поэтому он и исправил валы. Он, вероятно, говорил: “Может быть, валы явятся для правителя зеркалом, в котором он увидит свои ошибки, и это принесет спокойствие роду Чжао?” Наказать Инь До значит наказать доброго человека, а наказание добрых неизбежно повлечет награждение дурных. На что тогда надеяться вашим слугам?”

Обрадованный Цзянь-цзы воскликнул: “Без вас я едва не лишился права называться человеком!”, после чего наградил Инь До за спасение от бедствий.

Следует сказать, что в прошлом между Бо-лэ и Инь До существовала вражда, [но, получив награду], Инь До явился с ней к Бо-лэ, сказав: “Вы спасли меня от смерти, разве я смею не отдать вам награду!” Бо-лэ отказался взять награду, сказав: “Я думал о господине, а не о вас. Вражда остается враждой!”

[197][1766]

После сражения у [холма] Те,[1767] Чжао Цзянь-цзы сказал: “Чжэнцы напали на меня, я упал на чехол для лука, харкая кровью, но звуки барабана не смолкли[1768]. В нынешнем сражении никто не вел себя так, как я!”

Вэйский Чжуан-гун[1769], сидевший на правой стороне колесницы Чжао Цзянь-цзы, сказал: “[Спасая Чжао Цзянь-цзы], я девять раз соскакивал с колесницы и девять раз вскакивал на нее, нападая на врагов, которых всех уничтожил. В нынешнем сражении никто не совершил больших подвигов, чем я!”

Ю У-чжэн, правивший колесницей, сказал: “Обе постромки у колесницы должны были лопнуть, но я сумел сдержать лошадей. В нынешнем сражении я иду следом за старшим на колеснице[1770]”. Потом он поехал на колеснице по набросанным в качестве заграждения бревнам, и обе постромки лопнули.

[198][1771]

Вэйский Чжуан-гун, молясь [перед сражением о победе], сказал: “Я, ваш правнук Куай-куй, помогающий Чжао Яну, осмеливаюсь открыто доложить великому родоначальнику Вэнь-вану[1772], доблестному предку Кан Шу[1773], совершенному предку Сян-гуну[1774] и мудрому отцу Лин-гуну о своей просьбе: пусть у меня не будут перерублены жилы и поломаны кости, пусть не будет ран на лице, пусть оружие не знает неудачи, пусть меня не охватывает чрезмерный страх. О смерти я не смею просить!”

Цзянь-цзы сказал: “Я, Чжи-фу[1775], [тоже прошу об успехе], полагаясь на его молитву”.

[199]

Чжао Цзянь-цзы собрался на охоту в заповедник Лоу, [принадлежащий правителю владения Цзинь]. Услышав об этом, Ши Ань[1776] стал ожидать его с собаками у ворот заповедника. Увидев Ши Аня, Чжао Цзянь-цзы спросил: “Что вы здесь делаете?” Ши Ань ответил: “Я приобрел собак, которых хочу попробовать в этом заповеднике”. Цзянь-цзы сказал: “А почему [заранее] не доложили об этом?” Ши Ань ответил: “Если слуга не подражает действиям господина, это выражение непокорности. Вы собрались в заповедник Лоу, но смотритель заповедника ничего не слышал об этом, так как же я мог побеспокоить вашего дежурного чиновника!”

Чжао Цзянь-цзы вернулся обратно.

[200]

Шао Ши-чжоу[1777], сидевший на правой стороне боевой колесницы Чжао Цзянь-цзы, услышал о силе Ню Таня[1778] и попросил разрешения побороться с ним, но потерпел неудачу, после чего стал уступать ему свою должность. Согласившись с этим, Чжао Цзянь-цзы поставил Шао Ши-чжоу управляющим [своего дома], сказав: “Он, увидав достойного, уступил ему свое место, и этот поступок может служить уроком”.

[201]

Чжао Цзянь-цзы сказал: “Мне хотелось бы приобрести хороших слуг Фань Цзи-шэ и Чжунхан Иня”. Ши Ань, прислуживавший Чжао Цзянь-цзы, спросил: “Как вы использовали бы их?” Цзянь-цзы ответил: “Все хотят иметь хороших слуг, к чему вы спрашиваете об этом?”