Го юй (Речи царств)

Цзы-юй[1250], занимавший должность линъиня, сказал [Чэн-вану]: “Прошу, убейте цзиньского княжича. Если не убить его и позволить вернуться в Цзинь, в будущем он, несомненно, станет внушать страх чуским войскам”. Правитель Чу ответил: “Нельзя [этого делать]! Страх может охватить чуские войска, если я не буду совершенствоваться в добродетелях, а убив его, как раз я лишусь добродетели. Если же Небо будет ниспосылать счастье на Чу, кто сможет запугать нас? Если Чу будет не за что ниспосылать счастье, разве в землях области Цзичжоу[1251] не найдется [помимо Чжун-эра] мудрого правителя? К тому же цзиньский княжич умен и красноречив, оказавшись в трудном положении, он не лицемерит, ему служат три талантливых человека и все это показывает, что Небо посылает ему счастье. Кто может уничтожить того, кого возвышает Небо?!”

Цзы-юй ответил: “Правильно, но тогда прошу задержать [в качестве заложника] Ху Яня”. Правитель Чу возразил: “Нельзя [этого делать]. В “Песнях владения Цао” говорится:

Окружающие его лица
Проявят неблагодарность к его щедротам [1252]

.

Вот как порицается ошибка правителя. Повторять же ошибку — значит усугублять ее. Подражание ошибкам нарушает правила поведения”.

В это время Хуай-гун бежал из Цинь и вернулся в Цзинь, в связи с чем правитель владения Цинь вызвал княжича Чжун-эра из Чу. Правитель Чу дал княжичу богатые подарки и проводил в Цинь[1253].

[115]

Правитель владения Цинь дал Чжун-эру пять жен, в том числе Хуай-ин[1254]. Княжич [Чжун-эр] приказал подать рукомойник и полить воду на руки, а закончив мыть руки, встряхнул ими, [обрызгав Хуай-ин]. Разгневанная Хуай-ин воскликнула “Владения Цинь и Цзинь занимают равное положение, почему же вы так унижаете меня!” Напуганный княжич [Чжун-эр] снял верхнюю одежду и, словно преступник, стал ждать, что ему прикажут дальше.

В связи с этим правитель владения Цинь, встретившись с княжичем [Чжун-эром], сказал: “Среди детей от моей законной жены наиболее талантлива Хуай-ин. Когда Цзы-юй находился здесь, она была его женой. Сейчас я хочу, чтобы вы вступили с ней в брак, но опасаясь, что вас испугает ее дурная репутация, [дал ее вам в числе пяти жен]; других причин моего поступка нет. Я не посмел послать вам Хуай-ин с соблюдением правил поведения, так как люблю ее. В позоре, который вам пришлось пережить[1255], моя вина. Все зависит от вашего решения”.

Княжич [Чжун-эр] хотел отказаться от Хуай-ин[1256], но начальник общественных работ Цзи-цзы[1257] сказал: “Братьями считаются лица [от одного отца, обладающие одинаковыми добродетелями и] носящие одинаковую фамилию[1258]. Так, у императора Хуан-ди было двадцать пять сыновей, из которых только два [обладали одинаковыми добродетелями и] носили одинаковую фамилию, а именно Цин-ян[1259] и И-гу[1260] по фамилии Цзи. Цин-ян был племянником правителя владения Фанлэй, а И-гу — племянником правителя владения Тунъюй. Остальные сыновья: Хуан-ди, родившиеся от четырех матерей[1261] и имевшие различные фамилии, делились на двенадцать фамилий. Всего сыновья Хуан-ди составили двадцать пять ветвей, из которых только четырнадцать[1262] получили фамилии, которых было двенадцать, а именно: Цзи, Ю, Ци, Цзи, Тэн, Чжэнь, Жэнь, Сюнь, Си, Цзи, Сюань, И. Лишь Сюань-сяо[1263] и Цанлинь[1264] обладали добродетелями, равными добродетелям Хуан-ди, а поэтому оба носили фамилию Цзи. Вот как трудно [братьям и сыновьям] обладать одинаковыми добродетелями.

[Имеются и примеры неодинаковых добродетелей братьев]. В прошлом правитель владения Шаодянь[1265] взял в жены дочь правителя владения Юцзяо, которая родила Хуан-ди и Янь-ди. Хуан-ди возвысился на берегах реки Цзишуй, а Янь-ди — на берегах реки Цзяншуй. Возвысившись, они обладали различными добродетелями, поэтому Хуан-ди принял фамилию Цзи, а Янь-ди — фамилию Цзян. Оба императора во главе войск притесняли[1266] друг друга, ибо они обладали разными добродетелями[1267]. Таким образом, при разных фамилиях — разные добродетели, при разных добродетелях — разные роды, и хотя разные роды находятся в близких родственных отношениях, принадлежащие к ним мужчины и женщины могут вступать между собой в браки, чтобы увеличивать численность народа. При одинаковых фамилиях — одинаковые добродетели, при одинаковых добродетелях — одинаковые мысли, при одинаковых мыслях — одинаковые стремления, и хотя при одинаковых стремлениях могут быть далекие родственные отношения, мужчины и женщины не могут вступать между собой в брак из опасения осквернить род[1268].