Гоан трип

После ряда вполне естественных для Индии хлопот, в которых забота Лёши оказалась более чем кстати, я, наконец, разместилась на своем месте в слипер-басе. Автобус тронулся. Моё самостоятельное путешествие по Индии началось. Все еще согреваемая ласковым прощанием, я с нежностью любовалась проносящимися мимо пейзажами. Закатное солнце наполняло все какой-то особой глубиной и трогательностью. Вместо ожидаемой скуки этот путь открывался для меня особенным, почти эйфорическим удовольствием… Теплый ветер через окошко автобуса нежно трепал мои волосы. Зарисовки гоанской местности и всевозможных сценок из жизни населения проносились перед моими глазами. В автобусе я была единственной белой девушкой. Кроме меня там вообще не было ни одного европейского человека. Но, к моему удивлению, индусы относились ко мне очень почтительно. То ли из-за их трепетного отношения ко мне, то ли из-за столь наполняющего общения с Лёшей, но теперь я ощущала в себе настоящую женскую красоту и потрясающее Величие. Лежа на своей полке, я с упоением продолжала рассматривать проезжаемые места и чувствовала себя настоящей восточной принцессой, которую бережно несут в специальном ложе через ее владения, или же Богиней, которая с любовью и покровительством окидывает взором вверенную ей Землю. В тот миг мне открылось, что весь этот мир был создан Богом с непостижимой любовью и вверен нам, людям, в счастливое пользование. Все это время он с нетерпением ждет от нас благодарной и осознанной заботы об этом Творении, а также Сотворчества в Его дальнейших божественных Замыслах. «Принимай в свои владения, бери и заботься обо всем этом, как истинная Хозяйка» – чувствовала я обращение к себе ласковых тропических мест. И мне вспоминались строки Киплинга:

«…Когда весь Мир ты примешь во владенье,

Тогда, мой друг, ты станешь Человек…»

* * *

Открыв припасенную в дорогу книгу К. Кастанеды «Учение Дона Хуана» в том месте, где автор описывает свой опыт приема Мескалито, я попала на фрагмент, где он передает свое восприятие в измененном состоянии сознания: «…земля подо мной стала как темная густая жидкость…». В моей телесной памяти снова ожил недавно пережитый опыт приема LSD. В таком состоянии привычное восприятие окружающей действительности становится совершенно иным, гораздо более включенным. Я вспомнила, как буквально сливалась с землей и всеми деревьями, камнями, что находились в поле моего зрения. И вот теперь что-то подобное вновь вовлекало меня в эту особую форму взаимодействия с природой. Поднимая глаза к приоткрытому окну, я видела перед собой поля, тропические леса, небольшие горы, залитые ярким лунным светом. Ночной запах становился всё ярче и сочнее. Этот запах являлся неотъемлемой частью всего, что представало перед моими глазами, и в какой-то степени позволял буквально прикоснуться, потрогать завораживающий вид. В тот момент со мной происходило что-то такое, что можно было бы легко принять за еще одну вариацию измененного состояния сознания. Я была словно бы опьянена и совершенно очарована пейзажами, которые простирались передо мною. Я ощущала их особую, мягкую, околдовывающую атмосферу. Мне казалась, что я прекрасно понимаю все эти диковинные растения и чувствую поразительное единство с теми далекими холмами, что создают ощущение Иной реальности. Словно бы я снова превращалась в лесную Нимфу, стремящуюся слиться воедино с этими новыми, совершенно незнакомыми, наверное, довольно опасными, но такими манящими джунглями.

Это чувство беззаветной влюбленности поразительным образом перекликалось с тем, что я испытывала к Владу. А что если вызванные им чувства на самом деле относились в целом к Гоа, а не к нему лично? Они опредметились в его образе, потому что мой ум привык думать, что влюбляться можно только в какого-то человека, желательно, чтобы это был мужчина, притом обаятельной внешности. Влад был первым, кто представил мне этот волшебный край. Он сделал это самым достойным образом, позволив прочувствовать весь дух фантастических мест. Быть может, Влад влюблен в них ничуть не меньше моего, и ему удалось поделиться со мной своими чувствами, заразить меня ими. Я привязала свою влюбленность к его образу подобно утятам, которые считают своей мамой первый предмет, который они увидят, вылупившись из яиц. Быть может, моя нежность и забота изначально предназначались этому избранному богом краю, попутно окутывая всё, что с ним связано.

Я продолжала любоваться видами за окном, буквально соприкасаясь с ними посредством обоняния и прямо-таки обнимая их своим растрогавшимся сердцем. «Как все-таки здорово, что я здесь! Как же я благодарна всем тем, кто принял участие в моем сближении с этой новой средой обитания, – звучало во мне. – И пусть в моей голове сейчас проносится полный бред, который позже, в нормальном состоянии, быть может, покажется совершенно глупым, но в этот момент мне безумно нравится мое откровение, и я с наслаждением упиваюсь столь необычной формой сумасшествия».

С этим волшебным чувством я постепенно засыпала. Завтра меня ожидало много всего нового.