Гоба Ира: другие произведения

Ух ты, а ведь я уже неплохо владею собой... Мне потребовалось два года на то, чтобы при встрече не посылать его на все буквы алфавита, а просто сказать "уйди".

-Арина, ты не можешь целую вечность жить отшельником.

-И кто же мне помешает? Может, ты?

-Да, я. Но не помешаю, а помогу.

-В чем?

-Вывести тебя из этого ненормального состояния.

-Слушай сюда, Адам! Слушай и запоминай!!! У меня - нормальное состояние.

Мое состояние соответствует тому, что я чувствую. Так что не лезь ко мне со

своим мерилом нормальности, ясно?

-Ты овдовела два года назад, так неужели ты считаешь нормальным то, что тебя

до сих пор ничего не радует, и то, что ты заморозила себя в своем горе, и даже не

пытаешься оттаять? Или ты считаешь нормальным то, что твоя дочь ни разу в

жизни не видела на лице своей матери улыбку?

-Уйди.

Он молча выходит, а я подбегаю к зеркалу, и пальцами растягиваю свои губы.

Улыбайтесь, улыбайтесь... я же каждый день пытаюсь научить вас этому простому

мимическому фокусу... может, у меня атрофировались какие-то группы лицевых

мышц, отвечающих за улыбку?

Надо ехать, пока я не передумала... Арина, лови момент!

Пересаживаю на диван Кирочку, и говорю Элене:

-Я уеду ненадолго.

-Да, госпожа.

Моя верная служанка уже такое количество раз слышала от меня подобные

"угрозы" по поводу моего отъезда, что даже не оборачивается на мой голос.

Ее скептицизм вполне обоснован, учитывая то, что я так ни разу никуда и не

выехала за все четыре года нашего здесь пребывания.

На этот раз я смогу....

На этот раз у меня все получится...

Транспорт... Сколько раз я сидела здесь, и выбирала в навигаторе маршруты до

Мирного... Запредельного... Священного... Ровно столько же раз, я выходила из

него, так и не решившись ни выбрать, ни отправиться ни в один из этих родных

мне когда-то городов...

Арина, если тебе не удается сделать свой выбор осознанно или под влиянием

импульса, тогда вооружись своим излюбленным методом и распредели варианты в

алфавитном порядке. Ох, какая непосильная задача. Прекрати язвить.... Да у тебя

же руки трясутся, потому что первый город - это Запредельный, так что я не

злорадствую, а пытаюсь тебя отвлечь. Все... нажимай. Жми, я сказала!

Стучу в дверь, и слышу приглашающий голос Вилена:

-Да.

Захожу, и, убедившись в том, что кроме моего деверя в комнате никого нет, выключаю свой Иллюзор.

-Бэмби, девочка моя, здравствуй, как же я рад тебя видеть.

Говорит и подходит, и обнимает, и крепко прижимает меня к своей груди. Хм, сколько положительных эмоций:

-Вил, да мы же с тобой виделись позавчера. Что, успел соскучиться?

Говорю, и отодвигаюсь от его груди, и мягко высвобождаюсь из его объятий, и

отхожу от него на несколько шагов.

-Ты все-таки пересилила себя?

-Ничему тебя жизнь не учит. Ты ведь прекрасно знаешь то, как аккуратно с нами

надо использовать в своей речи слова, однокоренные Роду и Силе.

Деверь усмехается, и поправляет сам себя:

-"Переборола" подходит?

-В данном контексте - да. Но ты главное не обольщайся, плиз, потому что я не

знаю, на чем держится мое самообладание, и не уверена, что это что-то удержит

его надолго.

-Чем займется хозяйка этого дома в этом доме?

-Мне кажется, что ты применил ко мне некорректное определение.

Вилен нахмурился, и слегка резковато отпарировал:

-Это - твой дом. Ясно? И никаких других определений. Ясно?

Как день... Только вот не за тем, чтобы предъявлять на что-то свои права, или

отказываться от них, я сюда приехала. Ой, не за тем...

-Мне нужна твоя помощь. За пределами моей недвижимости...

-Ты все-таки решила?

-Поможешь?

-Конечно.

Родители, сразу после похорон, забрали меня, точнее мою бездушную оболочку, к

себе домой в Мирный. Эта оболочка была способна только на то, чтобы

отсчитывать минуты между кормлениями, и менять подгузники своей дочери. На

этом мои самостоятельные действия заканчивались. Прошло сорок дней, прежде

чем я смогла без напоминаний сходить сама в туалет, ощутив нужду, сама сесть

кушать, ощутив чувство голода, сама лечь спать, ощутив усталость. Все сорок дней

моя мама терпеливо ходила за мной, как за маленьким ребенком: "Ариночка, сядь

покушай, моя девочка. Вот, теперь открой ротик... вот моя хорошая, глотай...

умничка моя..." "Доченька, давай я тебя умою, моя куколка... вот, не нужны нам

эти штанишки, давай-ка, мы их снимем.... Сходи сначала в туалет... вот так..."

"Маленькая моя, ложись спатки, закрывай свои красивые глазки и спи, моя

девочка... вот так.... нет-нет... не волнуйся... я тебя разбужу, когда придет время

кормить Кирочку. Спи, засыпай... баю-бай..."

Все эти дни мои органы чувств яростно сигнализировали мне о том, что рядом со

мной кто-то есть, помимо мамы и Киры... но я попросту игнорировала эти сигналы, потому что мой Мир сузился до мамы и дочки...

Через сорок дней в него требовательно и нетерпеливо ворвался Хард:

-Мама, мамочка, почему ты все время молчишь? Мамочка, все говорят, что тебе

нужно время, чтобы опять научиться разговаривать, но я устал ждать. Мамочка, ну

скажи мне хоть что-нибудь.

На какое слово меня хватит? Какое слово я смогу сказать нашему любимому

мальчику, который потерял отца, и на глазах которого рассыпалась на части его